– Для начала я бы хотела понять уровень владения языком, – врывается в мои мысли Порочный Ангел.

 – Очень высокий, – двусмысленно отвечаю я, и бровь Веры изгибается, а я дарю ей наглую ухмылку, заставив тут же отвести смущенный взгляд. Приятные ощущения. Я прямо чувствую исходящие от нее волны негодования, но наверняка там можно высмотреть и интерес.

 – Я говорю о русском языке.

 – А ты о чем подумала? – спрашиваю более низким голосом. Я сейчас как будто прощупываю почву, пытаясь понять, что будет оказывать на нее наибольшее воздействие.

 – Значит, высокий уровень? – скептически спрашивает она, быстро совладав с чувством смущения. – Тогда зачем вам я?

 Я подаюсь немного вперед, коварно улыбаясь.

 – Знаешь, у меня такое впечатление, что отец просто подкидывает мне развлечения на лето, – говорю, глядя ей в глаза.

 Вера подскакивает, и кресло, резко отъехав назад, врезается в стену.

 – Пожалуй, я зря приехала.

 – Вера, сядь, – жестко произношу я, не готовый пока проститься с Порочным Ангелом. Я не наигрался. Да я, блядь, только начал! – Садись.

 Придвигаю кресло, и она медленно опускается в него, глядя на меня с подозрением.

 – Язык знаю плохо, в сентябре перевожусь в местный вуз. Давай начнем.

 – Тимур, я бы хотела сразу очертить границы.

 – Сколько тебе лет, пограничница? – спрашиваю на английском, потому что на русском последнего слова не знаю.

 – Тридцать два, – отвечает она, слегка приподняв брови, как будто спрашивая: «Съел?». Еще не съел, но обязательно попробую. В самое ближайшее время.

 – В самом соку, – ухмыляясь, произношу я.

 – Я хорошо знаю английский, – отзывается Вера, пытаясь упрекнуть меня, потому что понимает, что я говорю. Но ее выпад лишь вызывает у меня очередную снисходительную ухмылку.

 – Я это уже понял.

 – Давайте говорить на русском.

 – Вера, на русском мне тяжело выразить желание, которое ты во мне вызываешь.

 – Прекратите, Тимур, сейчас же. Я здесь не для того, чтобы развлекать вас.

 – Так я и не предлагаю развлекаться. Все очень серьезно.

 – Я сейчас уйду, – угрожает она.

 Вот я и выяснил ее предел. Вера из тех женщин, которым нельзя все говорить напрямую, нужно действовать решительно или обходными путями. Последний способ слишком затягивает процесс, так что мне он не подходит. Сегодня я дам ей время выдохнуть, прийти в себя от нашего знакомства, а потом возьму в оборот. С Порочным Ангелом нельзя мешкать ни секунды, иначе она начнет думать, а это не пойдет на пользу ни ей, ни мне. Обе ее предшественницы поплыли, когда я прямо рассказал им, что собираюсь с ними сделать. Веру же это лишь оттолкнет. Что ж, тем интереснее будет игра и тем вкуснее победа. Я киваю, заставляя себя сделать серьезное, сосредоточенное лицо.

 – Давай приступать.

 Два часа спустя я провожаю Веру к выходу из дома.