— Коул все время молился, — вспоминала хозяйка, — и повторял: мол, Господь указывает, а он всего лишь исполняет его волю. — Терри зажмурилась, но из ее глаз все равно катились слезы. — Через минуту я уже смотрела на доски. В щели пробивалось солнце, но для меня существовала лишь тьма: серая сверху и черная в гробу. — Она содрогнулась от воспоминаний. — Потом посыпалась земля, причем медленно, будто Коул никуда не спешил. Он громко молился, специально, чтобы я слышала.

— Что произошло потом? — воспользовавшись паузой, спросила Лена.

— Я закричала, но мой вопль лишь эхом отдавался в гробу, — нервно сглотнув, рассказывала Терри. — Даже уши заболели. Я ничего не видела и почти не могла шевелиться. До сих пор слышу свой крик. Бессонными ночами вспоминаю стук земли о крышку гроба. Песок просыпался сквозь щели, попадал в горло. — От ужасных подробностей слезы потекли еще сильнее. — Он был страшным человеком…

— Поэтому вы сбежали из дома? — спросил Джеффри и, увидев замешательство хозяйки, пояснил: — Ваша мама нам рассказала.

В неестественно глухом смехе не было ни капли радости.

— Мама?!

— Сегодня утром она приезжала в участок.

Слезы закапали еще сильнее, нижняя губа задрожала.

— Она вам рассказала? О том, что делал Коул?

— Да, именно.

— Мама мне не поверила. — Голос Терри превратился в еле слышный шепот. — Я пожаловалась на Коула, а она заявила, что я все выдумала. Мол, таким, как я, прямая дорога в ад. — Молодая женщина оглядела кухню, будто сверкающая чистотой комната олицетворяла ее жизнь. — Пожалуй, она была права…

— Куда ты поехала?

— В Атланту. Я была с тем парнем, Адамом. Ничего серьезного, просто предлог вырваться с фермы. Я не могла остаться жить с людьми, которые мне не верили. — Всхлипнув, Терри вытерла нос рукой. — Ужасно боялась, что Коул меня достанет. Не ела, не пила, все думала: сейчас он снова за мной явится.

— А зачем вернулась?

— Ну… — замялась молодая женщина, — я ведь здесь выросла, а потом встретила Дейл. — Она снова осеклась. — Когда мы познакомились, он был хорошим. Очень милым… Он не всегда так ко мне относился. Дети постоянно болеют, вот он и зол.

Джеффри перевел разговор в несколько иное русло:

— Вы давно женаты?

— Восемь лет, — отозвалась миссис Стэнли. Восемь лет побоев, притянутых за уши оправданий, пустых надежд, что в следующий раз все будет по-другому… Восемь лет беспросветной тоски от того, что лжешь даже самой себе, а изменить ситуацию не можешь. — Когда мы познакомились, с иглы я уже слезла, но жила по-идиотски! Совершенно о себе не думала… — В голосе Терри чувствовалось раскаяние. Нет, она не упивалась жалостью к беспутной девчонке, какой когда-то была. Просто, оглядываясь на прожитые годы, пыталась понять, как же оказалась в яме, куда глубже той, в которую закапывал Коул Коннолли. — До этого я сидела на амфетаминах, лошадиные дозы колола… По-моему, больше всех пострадал Тим: у него ужасная астма. Кто знает, как долго наркотики задерживаются в организме и во что его превращают…

— Когда вы завязали? — поинтересовался Толливер.

— В двадцать один. Поняла: если не перестану, до двадцати пяти не доживу.

— С родственниками общаетесь?

Терри снова стала теребить заусеницу.

— Недавно просила у дяди деньги, — призналась она. — Нужно было для… — Терри сглотнула, и Лена догадалась, для чего они понадобились.