– Да ведь я честно выиграл и отвалил.

– А мы так не играем. – Он приставил острие ножа к горлу. – Вот возьмем, руки‑ноги отхватим тебе, чтоб проблем больше не возникало!

– Или я тебя просто шлепну, – добавил другой подставной, поводя револьвером.

Оружие уже было так близко, что в барабане виднелись кончики пуль. В желудке екнуло, когда Джек разглядел посреди пустотелого кончика крошечные штырьки. Перед мысленным взором мелькнула кошмарная картина. Если угроза будет исполнена и пуля пушена в голову, средний штырек выдвинется из ободка пустотелого кончика, ширококрылая свинцовая бабочка легко впорхнет в мозг, пробьет череп, размозжив содержимое в кашу.

Думай‑думай‑думай! Собачка? Опущена. Хорошо. Если парень соберется стрелять, потребуется двойное усилие... чуть‑чуть больше труда. Немного, но каждая кроха на пользу.

Поближе... надо, чтобы оружие оказалось поближе...

Хорошо помня про острие ножа слева от гортани, он осторожно кивнул на мотавшийся из стороны в сторону револьвер.

– Разве не знаешь, что так держать оружие не рекомендуется?

– Чего? – вытаращил глаза подставной. – Чего?

– Я говорю...

– Слышу, чего говоришь. И теперь точно знаю, что ты белены объелся, мать твою! Я ему пушку ко лбу приставляю, а он талдычит, будто держу неправильно. – Парень покосился на вязаную шапку: – Как считаешь, лекарство сегодня позабыл принять или что?

– Нет, просто ты его слабо держишь, – объяснил Джек.

Подставной шагнул ближе, в глазах вспыхнула ярость, он взвел курок. Но с оружием обращался по‑прежнему – нечего меня учить, как целиться из своего револьвера. До конца держит марку.

– Ты еще будешь мне говорить...

– Вот! – громко испуганно крикнул Джек, взмахнул рукой, поднятой над головой, и швырнул в воздух деньги. – Берите!

Как только они на миг отвлеклись на бумажки, он левой рукой оттолкнул нож, рубанул правой по револьверу, схватился за короткий ствол и предохранитель, толкнул назад, вниз, вывернул, выдернул, перебросил оружие в левую.

И прицелился вправо в вязаную шапку в тот самый момент, когда тот махнул ножом прямо перед лицом.

Малый в вязаной шапке замер. Мальчик глянул на свою пустую руку, на револьвер в руке Джека. На физиономии нарисовалось растерянное, ошеломленное выражение.

– Ух ты, чтоб тебя, – охнул вязаная шапка, собираясь бежать.

– Не хочется стрелять в спину, – признался Джек, перехватив револьвер правой рукой, – да, видно, придется. – Он дотронулся до влажной болезненной ранки на горле. – Тем более, что ты меня порезал. Проклятье!

– Вот дерьмо! – слабо пискнул малый в вязаной шапке, выронив нож. – Слушай, старик, это ж просто царапина.

Джек вышел из ниши, держа обоих под прицелом.

Краешком глаза заметил завернувшего с дорожки бегуна, который, уяснив происходящее, круто развернулся и перешел с трусцы на спринт.

Парень в вязаной шапке сердито оглянулся на подставного:

– Как же ты так облажался, мать твою?

Подставной промолчал.

– Задница долбаная! Приставил ко лбу пистолет и выпустил из рук?

– Я же говорю, – пояснил Джек, обращаясь к бывшему владельцу оружия, – глупо так держать револьвер. Абсолютно ненадежно. – Махнул рукой на землю. – Ладно, ребята. Присядьте.

– Да пошел ты, – вымолвил, наконец, подставной.

Джек опустил револьвер, выстрелил ему в ногу. Эхо пушечным ударом прогремело в туннеле, подставной с воплем упал, застонал, покатился, вцепился в ступню с вчистую отстреленным пальцем.