Он не шевельнулся, не проронил ни слова. Никогда ни единой душе не рассказывал историю с ракшасами. Дело касалось ближайших любимых людей, которые старались об этом забыть. Любой прямо к нему непричастный посчитал бы Джека сумасшедшим... вроде какого‑нибудь сисупера. Откуда же, черт побери, Рома знает?

Он хлебнул пива, промочив горло.

– Вы их видели?

– Видел? – усмехнулся Рома. – Иное творило их у меня на глазах.

Джек мысленно присвистнул. Точно такой же свихнувшийся, как остальные. Может быть, даже хуже. Знает то, чего знать не вправе.

– Кто вы такой? – спросил он. – И что это за штука – Иное?

– Иное не штука.

– А что? Я не слово имею в виду.

Рома пристально посмотрел на него:

– В самом деле не знаете?

– Чего?

– Ну, не важно. Что касается сути Иного, вряд ли поймете ответ.

– Сделайте снисхождение.

– Что ж, подумаем... Можно назвать его существованием, состоянием, даже иной реальностью.

– Сразу стало гораздо яснее.

– Ну, попробуем по‑другому: просто скажем, темный разум, где‑то совершающееся бытие, которое...

– Где?

– Где‑то... где‑то в ином месте. Везде и нигде. Забудем на минуту о местоположении, сосредоточимся на связи этой силы с человечеством.

– Постойте, постойте, постойте. И так меня на шаг обгоняете, теперь еще один собираетесь сделать.

– Почему на шаг обгоняю?

– Что это за «темный разум»? Сатана, Кали[34], какая‑нибудь недотыкомка?

– Возможно, все вместе, возможно, никто. Почему вы считаете, что у него его имя? Это не просто какой‑нибудь глупый бог. Если на то пошло, скорее антибог.

– Вроде Антихриста Олив?

Рома удрученно вздохнул:

– Нет. Забудьте христианскую мифологию, эсхатологические бредни Олив, любую религию, о которой вообще когда‑нибудь слышали. Под антибогом я имею в виду противоположный полюс всякому понятию о «боге». Иному в принципе не нужны верующие, не требуется никакая религия. У него нет названия, и оно не желает его получать.

– Что же это такое?

– Непостижимая сущность, колоссальная невообразимая хаотичная сила, не нуждающаяся в определении. Фактически можно сказать, что она отвергает любое название. Не желает, чтоб мы ее знали.

– Если такая могучая, то чего беспокоиться? Кто когда‑нибудь слышал о боге, которому верующие не нужны?

– Перестаньте, пожалуйста, толковать о «боге». Сами себя сбиваете с толку.

– Ладно. Почему же оно не нуждается в верующих?

– Потому что хаотично по сути. Как только поверишь, как только признаешь – придашь ему форму. Приобретя очертания, форму, оно утратит силу. Получив признание, определение, хуже того – горстку верящих почитателей, прекратит взаимодействие с этим миром и будет далеко отброшено. Поэтому прикрывается другими верованиями и религиями, выдвигаемыми перед собой.

– Вроде какого‑нибудь многонационального конгломерата, прячущегося за кучей подставных компаний.

Рома медленно кивнул:

– Аналогия грубая, хотя картину вы, кажется, поняли. Эта сила действует под разными масками, но с одной целью – принести в мир хаос.

– Немного хаоса не помешает.

– Имеются в виду кое‑какие случайности? Некоторая непредсказуемость для интереса? – Он тихонько посмеялся, качая головой. – Вы даже понятия не имеете, о чем идет речь.

– Ну хорошо, и чего ей надо?

– Всего... включая сферу человеческого существования.