— Кто-нибудь ответил?

— Несколько человек. Что ни говори, но снимок заметный.

Блицкриг был прав. Легко размытый фон, крупный план и фокус на улыбающейся красивой девушке… Фотография не могла не привлечь внимание тех, кто просматривал профиль.

— Хоть кто-то написал что-нибудь конкретное? — неуверенно поинтересовался я.

— Нет. Одни лишь пошлые комментарии, которые я и читать не хочу.

Не хотелось бы, но я наверняка прочту, вернувшись домой. Сначала, однако, мне нужно посетить другое место. Насмотрелся я с избытком фильмов и сериалов, чтобы не знать: основная ошибка в такой ситуации — отказ от информирования следственных органов.

Поблагодарив Блица, я отправился в подсобное помещение и позвонил шефу, что мне неможется. Одним из плюсов работы в гастрономии было то, что хозяева заведения относились к подобной информации серьезно. Особенно те, кто хотел, чтобы клиенты когда-нибудь еще к ним возвращались.

Сменщица появилась достаточно быстро — так, что еще успела подать мужчине «попадам» и признать, что снимок Евы четкий, до мельчайших подробностей.

Когда я появился в полицейской комендатуре на улице Повольного, то уже мог описать фотографию принявшему меня подкомиссару Прокоцкому по памяти. Но не стал. Мы вышли на нужный профиль, и я показал ему снимок. Морща лоб, сотрудник полиции долго вглядывался в него.

Он вел это дело десять лет назад. Я надеялся уловить в его глазах блеск, окончательно убеждающий меня в том, что на снимке действительно Ева. Но Прокоцкий повел себя так, словно увидел изображение совершенно не известной ему особы.

— Ну естественно, — наконец изрек он.

— Что естественно?

— То, что вы ищете в других женщинах образ исчезнувшей невесты.

Я открыл было рот, но не сумел ничего произнести. Категоричность в его голосе просто сбила меня с толку.

Прокоцкий оторвал взгляд от монитора, глубоко вздохнул и с сочувствием посмотрел на меня.

— Вы ведь с тех пор ни с кем не связывались? Так?

— Нет, не связывался. Но какое это имеет отношение к делу?

— Вам ее по-прежнему не хватает. Это естественно, что…

— Вы шутите?

— Такое случается…

Я указал пальцем на монитор.

— Вы видите то же, что и я?

— Вижу девушку, похожую на Еву. И это всё, пан Вернер.

Переступив с ноги на ногу, я в отчаянии повел взглядом вокруг, словно надеясь на появление кого-нибудь, кто мне поможет.

— Но ведь это она! Черт возьми, неужели вы не видите?!

Подкомиссар, снова вздохнув, мягко произнес:

— Увы, не могу с вами согласиться. Есть некоторая схожесть, но…

— Я точно знаю, как выглядит моя невеста!

Полицейский неспешно поднялся, как будто опасаясь повредиться. Потом успокаивающе положил мне руку на плечо и начал пояснять, что я ведь видел девушку много лет назад, а теперь меня обманывает мое собственное воображение. Он внушал мне это несколько минут, но с каждой очередной фразой я слушал все с меньшим вниманием…

Его чрезмерная уверенность, решительность в голосе и нежелание признать, что это в принципе могла быть она, действовали на меня раздражающе.

— Конечно, мы проверим, — уверил меня подкомиссар, провожая к выходу. — Даже не сомневайтесь!

В общем-то, сомнений и не было. В смысле, я не сомневался в том, что здесь что-то нечисто…

3

Я надеялся, что возвращение домой принесет мне хоть какое-то облегчение. Так происходило ежедневно, когда, вернувшись, я закрывал за собой дверь на три надежных замка.