Джейк вновь глотнул из фляжки и скривился.

— М-да, — сказал он. — Косая рядышком прошла.

— Куда уж ближе. Саваном задела.

— Повезло, что улизнули.

Зоя подняла взгляд:

— Знаешь, ведь мы всего лишь снежинки на Божьих ресницах. Просто снежинки.

— Что? Если вдруг ты стала набожной, я с тобой разведусь. По религиозным мотивам.

— Обними меня, а?

— Нате. Вот тебе объятье, вот тебе другое. У меня их целый мешок.

Минул час, никто не появился. Они осушили фляжку, умяли шоколад. Вновь повозились с рацией, но ничего, кроме помех, не услышали. Джейк щелкнул тумблерами пульта: моторы заурчали, свистнули, и огромное колесо подъемника стало медленно вращаться.

— Выключи! — крикнула Зоя.

— Почему?

— Не знаю! Просто выключи, и все! Вдруг что-нибудь случится?

Джейк заглушил моторы.

— Пошли пехом до самого низу, — сказала Зоя.

— А ты сможешь?

— Больше не хочу здесь торчать.

Застегнув молнии курток, натянув шапочки и перчатки, они приготовились к пешему спуску, но у крыльца хижины Зоя приметила пару лыж.

— Как думаешь, можно их взять? Или хозяин еще на горе?

— Не знаю. Глянь-ка, сегодня ими пользовались?

Зоя осмотрела запорошенные снегом лыжи:

— Не поймешь… Слушай, мне пришла скверная мысль — вдруг оператора накрыло лавиной?

— В хижине, что ли?

— Да нет, скажем, он проверял трассу… или что там ему положено — расчищал снег, осматривал бугель или еще что-нибудь… и его тоже накрыло.

— Уже было б известно. Спасатели бы его искали.

— Думаешь?

— Угу. У них постоянная радиосвязь. На всякий пожарный. Трассу закрыли, и оператор ушел. Никто не заявится, пока гору вновь не откроют. Может, завтра только.

— Тогда почему здесь лыжи?

— Наверное, запасные.

— Значит, ты уверен, что на горе никого не завалило, да?

Джейк подергал мочку:

— Будем реалистами: если кого и завалило, он уже покойник. Ведь мы здесь почти два часа.

— Нужно бы удостовериться. И помочь, если не поздно. Сделать что можем.

— Верно, — кивнул Джейк. — Вот как поступим: я возьму лыжи и бугелем поднимусь наверх, тут короткий отрезок. Если оператор осматривал склон, он недалеко от трассы подъемника.

— Ведь это не зряшная трата времени, правда?

— Если не проверим, потом совесть изгложет. Вдруг он там лежит покалеченный.

Зоя сняла и опять надела лиловую шапочку:

— Ладно. Я с тобой.

— Нет, ты измучена. На лыжах я быстро обернусь.

— Я тоже пойду.

— Зоя, вынужден огорчить: выглядишь ты паршиво. Не хотел говорить, но у тебя тоже кровавые белки. Видать, крепко придавило. Я лишь удостоверюсь, что на трассе никого нет. Если парень под снегом, тут уж ничем не поможешь. Ну, лады?

Зоя сморгнула. Они хорошо знали друг друга. Джейк не отступится, потому что это и впрямь надо сделать.

В поясной сумочке он держал маленькую отвертку и сейчас уже колдовал над креплениями чужих лыж, подгоняя их к своим ботинкам.

Потом включил моторы, и стальное колесо подъемника медленно завертелось. Из накопителя Зоя вытянула Т-образную буксировочную штангу и передала ее мужу. Джейк молча уселся. Ужасно не хотелось его отпускать. Одинокая фигура поехала вверх и скрылась из виду. Снег все шел. Зоя вернулась в сторожку.

Внутри было тепло, однако ее знобило.