Но когда она отвернулась от пары, то увидела, что на нее с непроницаемым лицом смотрит Хантер. Ее сердце упало, и она отвернулась и от него.

После чая Кэт вновь заняла место рядом с Маргарет. Пытаясь развеселить девушку, она нарисовала ее портрет. Сосредоточившись на своей работе, Кэт думала, как красива Маргарет. Рожденная в богатстве и знатности, она тем не менее всегда была добра и искренне заботилась о благе других. Хрупкая, как роза в пустыне. Так думала Кэт, накладывая тени, как учил ее Этуорти.

Кэт решила, что законченный рисунок — один из лучших, сделанных ею. Маргарет тоже была довольна.

— Как прекрасно, Кэт! Вы сделали меня такой красивой!

— Но вы действительно красивы, и, конечно, знаете это.

Маргарет снова улыбнулась:

— Я богата. И не хочу, чтобы меня любили ради моих денег.

— Клянусь, Маргарет, вы очень красивы!

— Благодарю вас. Но… видите этих парней?

— Рабочих?

Маргарет засмеялась:

— Нет, наших студентов! Аллана, Роберта, Элфреда… и Дейвида. Можете нарисовать их? Нарисовать такими, какими вы их видите теперь и какими видите вашим мысленным взором и душой?

Кэт боялась взглянуть на нее, подозревая, что Маргарет знает о чувствах, которые она ранее питала к Дейвиду. Но потом поняла, что просьба Маргарет вызвана совершенно иной причиной. Ее отец давил на нее, и ей хотелось сделать правильный выбор.

— Как пожелаете, — пробормотала Кэт и нахмурилась, думая, как приняться за дело.

— Если можно, рисуйте их рядом — одно лицо за другим, — попросила Маргарет.

Кэт повиновалась.

Первый — Роберт Стюарт. Прекрасное лицо, большие глаза, довольно узкие губы, вызывающая, но искренняя улыбка. Следующий — Аллан. Возможно, наименее красивый из группы, но с честными глазами и подлинной любовью к жизни и удовольствиям, даруемым ею. Затем Элфред, лорд Доз. Снова вызывающее лицо, худощавое, с выдающимися скулами. «Я такой, какой я есть, и весь мир принадлежит мне», — казалось, говорил он. И наконец, Дейвид. Вероятно, самый красивый, но, рисуя, Кэт видела его слабый подбородок, глаза, в которых постоянно таился страх, неуверенность…

Закончив, она передала этюдник Маргарет.

Маргарет тщательно изучила наброски.

— Благодарю вас, — сказала она.

Кэт взглянула на рисунки через плечо Маргарет. Что-то беспокоило ее в собственной работе, хотя она не знала, что именно.

Дейвид? Она изобразила то, что начинала видеть.

Аллан? Возможно, она сделала то же самое. Он нравился ей более других.

Роберт Стюарт? Ну, он считал себя в родстве с королевской династией.

И Элфред? В конце концов, он был лорд Доз.

Это его портрет беспокоил ее больше всего. Странно — ей должен был бы нравиться этот парень. Они оба презирали его мачеху.

Кэт ненавидела его не больше, чем Дейвида. В душе она была убеждена, что, если бы Хантер не вторгся в его дом той ночью, они бы отпустили ее. Дейвид примирился бы с тем, что она не может быть его любовницей. Они вели себя как испорченные школьники.

В своей основе они такими и были.

— Хм, — пробормотала Маргарет и посмотрела на Кэт. — Вы рисовали вашего мужа?

— Нет.

Маргарет рассмеялась:

— Вы должны это сделать.

— Я…

— Для меня, пожалуйста. Я была очарована им много лет! — призналась Маргарет. — Конечно, я никогда не осмеливалась рассказать отцу! И конечно, для него я была не более чем любимая маленькая дочка лорда Эйври.