— Мне тоже, — говорю я.

— Кстати, через много лет, человек, по имени Эйнштейн скажет от себя эту фразу, — Льюис поднимается и чистит свой меч. — Не говори ему, что я сказал ее до него. Мы же не хотим пошатнуть его уверенность.

— Почему?

— Он изобретет безумные вещи, важные для человечества, и никто не поверит ему в начале, — говорит Льюис. — Так со всеми безумными людьми. Поначалу им никто не верит.

Я тяну его вниз и целую в щеку. Он краснеет.

— Вы хороший человек, Льюис. Мир полюбит ваше безумство после вашей смерти.

— Ты так думаешь?

— Ваша книга вдохновит миллионы, поверьте мне, — говорю я и бегу назад в Том Тауэр.

— Какая книга, Алиса? — кричит он в след. — Подожди, я напишу книгу? О чем?

— Если вы знаете о том, что в будущем Эйнштейн будет цитировать, вы должны знать, что напишете книгу, — я не поворачиваюсь, но отвечаю ему, пока бегу.

— Книгу? — я слышу вопрос кролика. — Льюис, ты собираешься написать книгу? Напиши, пожалуйста, обо мне.

— Книгу о чем, Алиса? — это последние слова Льюиса, которые я слышу, когда добегаю до Том Тауэра.

— О безумии, Льюис. Вы напишите книгу о прекрасном безумии.

ГЛАВА 69

Университетский двор, Крайст-Черч, Оксфордский Университет

Я стою посреди двора Крайст Черч с маской Чешира в руке. Здесь и там несколько студентов, пара профессоров и даже мама с маленьким ребенком, у которого в руке леденец. Мне кажется, здесь какое-то ночное собрание. Ничто из этого меня не касается. Я здесь, чтобы отдать Чеширу маску и вернуть Констанцию.

Чешир не теряет времени. Через мгновение я вижу перед собой старуху.

— Думаю, у тебя есть то, что у меня украли, — говорит она.

— Где Констанция? — спрашиваю я.

— Со своими родителями. Я сам ее увез, и они пригласили меня на мороженое, — улыбается женщина. — Позвони Пиллару, чтобы убедиться.

Я так и делаю. Пиллар отвечает утвердительно. Я прошу передать трубку Констанции, потому что не доверяю ему. Когда она говорит со мной, я спрашиваю, кем она меня назвала перед тем, как нам прыгнуть с башни. Она говорит: «Мери Поппинс». Теперь я уверена, что это она.

— Вот твоя дурацкая улыбка, — отдаю я ему маску.

Женщина немедленно надевает маску. Она приникает в поры ее лица, как мыло. На мгновение она закрывает свои глаза, потом открывает, гадко улыбаясь. Я могу сказать, что вот она, настоящая Чеширская улыбка. Вам захочется долго на нее смотреть, иначе это вынет из вас душу.

— Как хорошо, — говорит женщина. — Если бы я была на твоем месте, я бы начала отсчет.

— Отсчет чего?

— Конца света, дорогая Алиса, — улыбка не сходит с ее лица. — Ты же не думаешь, что я отомстила, так? — она щекочет мне подбородок своими пальцами и уходит. Я чувствую себя беспомощной. Хоть я и спасла Констанцию, я только что забронировала для мира билет первым классом в ад.

— Девять жизней не так сложно уничтожить, — говорю я через плечо. Она останавливается. — Я знаю, кто я теперь, и я убью тебя девять раз, если придется.

— Чем? Своим розовым зонтиком? — разворачивается женщина и снова подходит ко мне. — Ты на самом деле хочешь увидеть хоть малую долю моей силы? — она не дожидается ответа и жестом показывает на молодого человека, проходящего мимо.