|
Вскоре марево подвалов начало окутывать его легкой дымкой, и теперь он видел картины, видел образы. Образы из прошлого. Себя самого. Он видел своих жертв, протягивающих к нему скрученные мертвые пальцы. Он видел кровь, которую проливал реками. Он в ней тонул, она просочилась в его сапоги, залила его тело и еще немножко и он захлебнется. Суккуб вернул его обратно резким окриком «Твою мать Мокану, закрой глаза. Не смотри. Все твои видения становятся реальностью. Тут нет прошлого и будущего, и твоя смерть может наступить именно сейчас» Но марево затягивало снова и снова, показывая ему жуткие образы. Все стихло, но лишь на мгновение. Теперь он слышал резкие удары хлыста и женские стоны, похожие на предсмертную агонию. Он увидел мужчину, насилующего жертву. Его правая рука вдавила ее голову в землю, а левая полосовала ее спину. Он видел, как насильник с диким рыком врывается в тело жертвы и рычит от ярости и удовольствия. Женщина полумертва от боли и ужаса. Он не видел ее лица, не видел лица палача, но видение заставило его содрогнуться, а потом садист повернул голову и Ник захлебнулся от ужаса, на него смотрел он сам. Смотрел и ухмылялся окровавленным, оскаленным ртом. Потом наклонился и впился зубами в шею жертвы, высасывая из нее жизнь. Ник почувствовал, как в горло течет сладкая кровь. И вдруг понял, что это не подвал Берита, это его дом и под ним извивается Марианна, обессиленная и растерзанная. Ник беззвучно закричал и зажмурился. «Черт побери, иди за мной вампир, на мой голос и перестань смотреть» Но какая-то дьявольская сила заставляла его вновь и вновь открывать глаза. Теперь он слышал плач ребенка. Издалека. Из темноты. Плач рвал ему сердце, разносился эхом по страшным лабиринтам и нарастал снова. Ник искал глазами источник плача, но не видел.
Наконец-то они спустились в катакомбы, все глубже и глубже. Видения отступили, но у Ника было ощущение, что только что он побывал в самой жуткой переделке за всю свою жизнь. По его телу стекал холодный пот вперемешку с его кровью. Раны на спине и руках, глубокие царапины от когтей демонов все еще кровоточили. Послышался шорох, и Николас резко обернулся, сжимая в руках кинжал. Позади них стоял Лючиан в белом костюме с неизменной плотоядной улыбкой на капризных губах. — Не ожидал, что ты сдержишь свое слово, суккуб. Ты привел его ко мне. Одного. Раненного. Слабого. Как я люблю. Двух зайцев одним ударом. Превосходно. Твой спутник знает, что Берит уже давно мертв? Или ты забыл поставить его в известность? Ибрагим усмехнулся, и посмотрел на ничего не понимающего Николаса. — Думаю, что нет. Иначе не дал бы провести себя как ребенка. — Иди, суккуб — ты свободен. Ну что, Мокану? Берит повержен, ты, как ни странно до сих пор жив и теперь я должен выпустить тебя на свободу? Не так ли? Ибрагим растворился во мраке, не сказав ни слова, просто исчез, словно и не было его никогда. Ник ничего не понимал — Берит мертв? Когда и кто убил проклятого демона? И почему его самого привели в эти катакомбы? Если Лючиан хочет его убить, то это можно сделать и снаружи. — Думаешь, зачем я заманил тебя именно сюда? Здесь очень мрачно, Николас. Здесь сердцевина зла. Я хотел показать тебе ад изнутри и провести тебя сквозь твое личное пекло и провел. Теперь ты знаешь кто ты такой и какое ты чудовище. Ты тонешь в крови, ты ею захлебываешься. Тебе нет пути наверх, и я хочу предложить тебе сделку. Ник усмехнулся, хоть и чувствовал, что Лючиан опасней своих братьев, он ударит исподтишка и по самому больному месту. — Сделку? Хочешь предложить мне свою любовь, Лючиан? Демон поправил белокурые пряди волос. — А почему бы и нет?… Мы составили бы отличный тандем вместе, при том я редко встречаю кого-то кто был бы более жесток чем я. Ника передернуло от отвращения: — Проехали. Меня это не интересует. Дальше. Демон нахмурился, его глаза яростно сверкнули. |
