— Толиком, — он не стал кочевряжиться и глотнул из кружки, поставив оба чемодана. А сделав один глоток, уже не смог оторваться от поллитровой посудины, пока не опорожнил её. Вино было действительно восхитительным на вкус и приятно слегка пощипывало язык. Старик одновременно с ним приложился ко второй кружке, постанывая от удовольствия в перерывах.

— Цимус, нектар…

— Улет, если выразиться поточнее и современнее! — допив до конца, Толик прищелкнул от удовольствия языком — голова тут же перестала барахлить, словно двигатель автомобиля, в котором наконец-таки поменяли давно отработанное масло на свежее. — Сколько с меня, отец? — он полез в карман куртки за деньгами, тут же спохватившись — и куртка не его, и денежек в ней — кот начихал. Вся надежда теперь была только на Василия и его баксы. Толик оглянулся вокруг, выглядывая нового приятеля и… похолодел от дурного предчувствия — оба чемодана, которые он только что поставил у своих ног, бесследно уплыли в неизвестном направлении.

— Вот это блин, — он растерянно посмотрел на старика, который с довольным видом утирал рот носовым платком не первой свежести. — Вот это действительно улет! Послушай, отец, ты не видел…

— Видел, а как же, — вновь подмигнул ему тот. — Не беспокойся, дорогой, твои сумки уже в надежных руках.

— В каких это руках? — начал постепенно закипать Толян, предчувствуя, что его только что обули самым натуральным образом вокзальные аферисты. Пока ты мне тут глаза заливал своим нектаром…

— Стоп, стоп, больше ни слова, иначе нарвешься на кровную обиду, раздался позади него хрипловатый басок Васи Шкафа — его довольная морда выглядывала из-за угла киоска. — Ну, как тебе шутка, а? — заржал он, выволакивая оба чемодана на свет Божий. — Помнишь, ты говорил, что пьянство делает людей слабоумными? Вот тебе живой пример — никогда на вокзале не выпускай из рук своих вещей. Потому что они в любой момент могут стать чужими.

— Шутник долбаный! — беззлобно замахнулся на него Толян и повернулся к старику. — Но откуда же ты мог знать, что Вася мой друг?

— А я видел вас, когда вы вместе с проводницей из вагона выходили, Аслан вновь подмигнул Толику, и тот начал уже подозревать, что это у него врожденное. — Сумки сначала были у твоего друга. Ну и потом, когда он их потащил у тебя прямо из-под ног, пока ты…

— Ладно, понял, — тормознул его Толик. — Вася, с дедушкой нужно рассчитаться за вино.

— Ни за что со мной не нужно рассчитываться, — тут же насупился Аслан. — Вино я предложил от чистого сердца. Во-первых, мне не с кем просто было опрокинуть по стаканчику.

— Ничего себе стаканчик, — у Толика уже вокзал уплывал из-под ног. А аксакалу хоть бы хны. Вот что значит многолетняя практика в потреблении.

— А во-вторых, я видел, как тебе плохо, — продолжил Аслан как ни в чем не бывало. — Почему не полечить больного человека…Послушайте, сынки, это не вас, случайно, встречает вон та дикая дивизия?

Толян с Васей обернулись в ту сторону, куда он показывал — у дальнего конца перрона шумная толпа примерно в десяток человек слонялась туда-сюда, явно кого-то выискивая.

— Мать моя! — ахнул Толик, вглядевшись пристальнее. — Да это же моя бригада, почти в полном составе прибыла сюда из Темерды. Вася, даю рупь за сто — у них там что-то случилось. Но откуда вы, Аслан, догадались, что они ищут именно нас? — он в растерянности уставился на старика.