Толпа остановилась. Баранников пробился в середину пещеры. В это время грохот оборвался.

— Ни шагу из пещеры! — кричал Баранников.— Это бомбы разят наших врагов! Кончится бомбежка, и мы выйдем.

Заключенные подчинились. Земля снова заколотилась от взрывов. Погас свет — очевидно, одна из бомб попала в электростанцию.

— Спокойно, товарищи! — кричал Баранников.— Глупо погибать под бомбами, которые предназначены нашим врагам.

Воздушный налет американцев на лагерь, когда их войска были от него так близко, что еще в эту ночь могли здесь появиться, вряд ли был стратегически мудрой операцией. Имело смысл вывести из строя подземный завод, но американцы не могли не знать, что завод давно бездействует. Они не могли не знать и того, что завод безвреден, так как отрезан от фронта. Можно предположить, что, узнав от пробившегося к ним Гримма о готовящемся в лагере восстании, они решили помочь заключенным, нанося удары по находившимся на поверхности эсэсовцам. Но для этого совсем не нужен был столь мощный массированный налет. В пещерах, расположенных ближе к поверхности, заключенные гибли от детонации, у них лопались кровеносные сосуды. Одна из бомб пробила слой земли и взорвалась в пещере.

Как только стало ясно, что налет закончился, заключенные из всех пещер хлынули на поверхность.

— Товарищи, спокойно! — кричал сорвавшимся голосом Баранников.— Выходить организованно!

Все напрасно. Его никто не слушал. С диким ревом толпа ринулась в проходную штольню, и Баранникова подхватило потоком...

— Демка, не отставай! — успел крикнуть он.

— Я здесь,еле расслышал он Демкин голос.

Проходная штольня в самом конце была разрушена бомбой. Люди метнулись обратно.

— Назад! Выйдем через завод! — крикнул кто-то.

Началась паника и давка. Кто в эту минуту упал, нашел смерть под ногами потерявших рассудок товарищей. Люди, которых вел один инстинкт, хлынули в пещеру и оттуда в штольню, спускавшуюся в цех. Миновав цех, побежали по главному выходному тоннелю. Здесь было просторней, давка уменьшилась. Уже чувствовался свежий воздух...

26

Одна из первых бомб снесла угол здания дирекции завода. Бомба похоронила под обломками тело Гросса. Генералу Зигмалю повезло — он в это время находился в другом конце дома. За полчаса до налета Зигмаль отдал приказ взорвать завод и как раз, когда ему сообщили, что электропроводка к минам повреждена, начался налет.

— Может, мины сработают от детонации?—-с надеждой сказал Зигмаль, когда затих грохот первых взрывов, от которых в кабинете генерал-директора вылетели все стекла.

Но мины от детонации не взорвались.

— Переходим в убежище! Переключить связь туда,— спокойно распорядился Зигмаль и, неторопливо собрав со стола бумаги, медленно пошел к двери.

Можно было подумать, что этот генерал-палач не был трусом. Но если бы знали шедшие за ним его помощники, о чем он сейчас думал! А он думал только об одном: правильно ли понял его шофер, которому он вечером приказал поставить заправленную бензином машину в лесу возле егерского домика и ждать его там, не вылезая из-за руля...

Телефон в убежище уже работал. Генерал Зигмаль соединился с начальником внешней охраны лагеря.

— Где железнодорожный эшелон?

— Стоит, как приказано, в семи километрах от лагеря,— последовал ответ.

— Немедленно погрузите в него весь свой гарнизон и, как только кончится налет, срочно перегоните эшелон на восток от лагеря и поставьте его в десяти километрах. Не позже чем через час эшелон должен быть там. Отвечаете за это головой.

По другому аппарату Зигмаль вызвал нового начальника гестаповского отряда (жизнь майора Лейта оборвала Демкина пуля):

— Где ваши люди?

— Размещены в санитарном бункере.