Мелисса поджала губы.

– Не хочу усугублять твой стресс, но там, внизу, тебя дожидается коп. Говорит, что хочет задать тебе несколько вопросов.

– Что? – вскрикнула Спенсер.

– Об Элисон, – сказала Мелисса и покачала головой, отчего ее волосы разметались во все стороны. – Что за спешка? Знают ведь, что неделя траура. Никакого сострадания.

Спенсер старалась не паниковать. Она оглядела себя в зеркале, пригладила светлые волосы и нанесла консилер под глаза. Потом достала белую блузку и облегающие брюки цвета хаки. Вот так-то лучше. Теперь она выглядела невинной и вызывала доверие.

Но ее всю трясло.

Коп стоял в гостиной и, что неудивительно, украдкой заглядывал в отцовский кабинет, где хранилась коллекция винтажных гитар. Когда он повернулся, Спенсер заметила, что это не тот полицейский, с которым она беседовала на похоронах. Этот парень был молод. И лицо его казалось смутно знакомым, как будто она его где-то видела.

– Вы Спенсер? – спросил он.

– Да, – тихо ответила она.

Он протянул ей руку.

– Я Даррен Вилден. Меня подключили к расследованию убийства Элисон ДиЛаурентис.

– Убийства, – повторила Спенсер.

– Да, – сказал офицер Вилден. – Мы квалифицируем это как убийство.

– Понимаю. – Спенсер старалась быть сдержанной, взрослой. – Ух.

Вилден жестом предложил ей сесть на диван, а сам расположился в кресле напротив. Она догадалась, откуда его знает: он был из их школы. Спенсер вспомнила, что, когда училась в шестом классе, он уже имел репутацию отъявленного отморозка. Одна из заумных подруг Мелиссы Лиана была в него влюблена и как-то поручила Спенсер доставить ему тайную любовную записку в эспрессо-бар, где он работал. Спенсер помнила, что на нее тогда произвели впечатление бицепсы Даррена – огромные и твердые, как консервные банки с супом.

И вот теперь он в упор смотрел на нее. Спенсер почувствовала, как зачесался нос, а старинные часы затикали слишком громко. Наконец коп нарушил молчание:

– Вы ничего не хотите мне рассказать?

Страх пронзил ее насквозь.

– Рассказать вам?

Вилден откинулся на спинку кресла.

– Об Элисон.

Спенсер моргнула. Что-то во всем этом было не так.

– Она была моей лучшей подругой, – выдавила она из себя. Ладони вспотели. – Я была с ней в тот вечер, когда она пропала.

– Хорошо. – Вилден заглянул в блокнот. – Это записано в деле. Вы ведь давали показания в полицейском участке после ее исчезновения, верно?

– Да. Дважды.

– Хорошо. – Вилден сцепил руки. – Вы уверены, что рассказали все? Был ли кто-то, кто испытывал ненависть к Элисон? Возможно, полицейские уже задавали вам эти вопросы, но, поскольку я новенький, не могли бы вы освежить мою память?

Спенсер крепко задумалась. По правде говоря, многие девчонки ненавидели Эли. Иногда и сама Спенсер ее ненавидела, особенно за то, что Эли манипулировала ею, угрожая обвинить в несчастье с Дженной, если она проболтается. И, что уж греха таить, Спенсер испытала некоторое облегчение, когда Эли исчезла.