— Все должно пройти безболезненно, — добавила я, чувствуя как вспотевшие пальцы стали соскальзывать с зеркала. — Если будет больно, снова скажи слова заклинания, и его действие отменится, конечно, если ты до этого не запечатал его. Все понятно?

Трент кивнул, сжав челюсть.

Я медленно втянула воздух. Выдыхая, я осторожно дотянулась до линии, и мои пальцы дрогнули, когда она влилась в меня неожиданно резко. После починки линии стали болезненно колючими, будто в сотни раз став чище и прозрачней. Зеркало завибрировало сотнями разговоров, которые шепотом раздавались на самом краю моего сознания, сопровождаемые всплесками силы, пока демоны обсуждали свои ежедневные способы борьбы со скукой. Раньше коллектив казался теплым и спокойным местом, сейчас же мне пришлось зажмуриться, ощутив резкую волну жара вперемешку с отголосками выброшенного адреналина, который все еще ощущался в коллективе вместе с таящим чувством удовлетворения. Вот бы так все и оставалось.

Покинув участок тепла, я направила сознание к хранилищу Ала, удивленно ощутив, как мышцы перестали мне подчиняться. Сильнейшая усталость окутала меня, и я задалась вопросом, не спит ли сейчас Ал. Я никогда прежде не ощущала подобного, когда переносила проклятья в частное хранилище Ала. Коллектив был настроен так, что личные проклятья хранились в личных хранилищах, а общедоступные там, где каждый мог ими воспользоваться, и не важно, помогали ли они избавиться от бородавок или предназначались для уничтожения всех представителей одного вида. Если пользоваться общедоступными проклятьями, то придется взять на себя копоть за его создание плюс всю ту копоть, что создатель навесил сверх прочего. Таким образом, некоторые демоны пытались избавиться от своей копоти, но сказать по правде — способ очень сомнительный.

— Возьми меня за руку, — резко произнесла я, протягивая Тренту свою руку. — Я решила не создавать чары конкретно для тебя, на случай если кто-то сможет идентифицировать их и извратить проклятье, поэтому мне нужно коснуться тебя, чтобы нацелить проклятье.

— Тебе нужна именно правая рука? — спросил он, и я удивленно моргнула, пытаясь сосредоточить на нем взгляд. Я чувствовала себя почти пьяной, только без обычной в этих случаях эйфории.

— Не имеет значения, подойдет даже нога, — ответила я, и Трент, придвинувшись ближе, взял меня за руку. Его ладонь оказалась холодной, и я сильнее сжала ее. «Non sum qualis eram»- мысленно произнесла я, чтобы получить доступ к нужному проклятью, продолжая одной рукой держать Трента, а вторую прижав к зеркалу.

Я напряглась, ощущая как энергия потекла сквозь меня, и, встряхнув копоть других проклятий, нужное мне приглушенно засияло в моем разуме. «Я принимаю ее», — подумала я, и удивилась, как я дошла до подобного — добровольно принимаю копоть на свою ауру, чтобы помочь Тренту. Проклятье казалось теплым и журчащим, будто вода, текущая вокруг камней. Оно устремилось к моему ци, набирая все больше энергии, а уже оттуда по руке направилось к Тренту.

Его рука напряглась, сжав мою почти до боли.

— Готово, — сказала я, и мужчина отпустил меня, подставив свою правую руку под мерцающий свет камина. Мои плечи расслабились, когда я увидела на ней пять пальцев, пять идеальных нормальных пальцев. Я откинулась в кресле, выдохнув с облегчением. Я воспользовалась измененным лечебным проклятьем, чтобы вернуть его телу вид согласно хранимому в коллективе образцу ДНК, взятому, когда он стал моим фамильяром. В этом образце есть все генные изменения, сделанные его отцом, которые не только сохранят ему жизнь, но и продлят ее.

«А так же пригодятся для восстановления утерянных пальцев», — подумала я, радуясь, что мне это удалось.