Райф рассудил, что, если ему когда нибудь представится случай бежать от бдительного ока надзирателя и укрыться где нибудь в заброшенной части каменоломен, такой инструмент поможет определить правильное направление.
Как это было сейчас.
Дойдя до разветвления штреков, Райф остановился и описал на месте круг, стараясь определить, как ему быть дальше. Он мечтал о свободе, но притом также очень ценил свою шкуру. Если это будет означать жизнь, он с радостью вернется к кнуту и дубинкам. Бегство ценой собственной жизни не рассматривалось.
В конце концов Райф остановился на одном из штреков, выбрав его только потому, что магнитная полоска там вроде бы колебалась меньше.
– Сойдет.
* * *
Через несколько сотен шагов Райф окончательно заблудился.
Ему начало казаться, будто он ходит кругами, медленно спускаясь вниз, словно направляясь к своей собственной могиле. Что же касается путевода, тот только сбивал его с толку. Полоска теперь непрерывно крутилась, словно издеваясь над ним.
«Может быть, это место про`клятое…»
Близкий к отчаянию, Райф свернул в другой штрек. Сердце гулко стучало. Масла в лампе оставалось в лучшем случае на полдня. Райф напрягал слух, стараясь уловить характерные звуки забоя: команды надзирателей, стук кирок, крики заключенных, получивших удар плетью. Но он слышал лишь свое собственное учащенное дыхание да срывающиеся изредка с уст приглушенные ругательства.
Ему приходилось пригибаться, чтобы не задевать головой о низкие своды – что само по себе было утомительно. Подобно всем жителям Гулд’Гула, Райф был кривоногий и твердоголовый во всех смыслах. Казалось, палящее солнце высушило их, не давая набраться росту, оставляя невысокими и коренастыми, что, пожалуй, было и к лучшему для работы в тысячах каменоломен и рудников, раскинувшихся вдоль всего побережья Гулд’Гула, от каменного Мертвого леса на севере до бескрайних южных Пустошей.
Проведя ладонью по стене, Райф нащупал в известняке трещины. Здесь деревянные подпорки давно превратились в камень, затвердев за многие столетия в богатом минералами воздухе. По мере того как Райф продвигался дальше, трещины увеличивались числом и становились шире.
Подняв голову, он увидел, что свод также покрыт трещинами.
Отвлекшись, Райф споткнулся о груду камней и упал. Он едва не разбил путевод, но вовремя ухватился за стену другой рукой. Лампа на поясе резко качнулась. Райф затаил дыхание, испугавшись, что пламя погаснет.
Огонек судорожно затрепетал, но не погас.
Райф осмотрел камни на полу. Их края были острыми, а пролом в своде указывал на то, что они только что отломились оттуда. Если у Райфа и оставались какие то сомнения относительно того, что он ходил кругами, теперь доказательства были налицо.
– О боги, – пробормотал он, – я вернулся прямиком под тот участок, где произошел обвал!
Ладно.
Он двинулся вперед по сужающемуся проходу, но шагов через сто обнаружил, что тот превращается в крутой откос, заваленный острыми камнями и толстым слоем песка. Райф сверился с путеводом. Магнитная полоска по прежнему указывала вперед, прямо на опасную осыпь.
Он в отчаянии стиснул устройство.
– Клянусь своей задницей, я здесь застрял!
Охваченный не столько страхом, сколько раздражением, Райф в злости махнул рукой. От этого резкого движения слабый огонек в лампе на бедре погас. Вокруг сомкнулся непроницаемый мрак.
«Нет, нет, нет!..»
Темнота заставила Райфа опуститься на корточки, затем встать на четвереньки. Его охватила дрожь. Крепко зажмурившись, он затем снова открыл глаза, пытаясь что либо разглядеть, отказываясь принять свою участь.
– Только не так! – пробормотал Райф.
Перевернувшись на задницу, он подобрал к груди колени.
Хоть и безбожник, Райф помолился всему пантеону. |