– За Леонтия.

– Но тут уж я вмешался и решительно пресек его поползновения и оградил Леонтия от Гришкиных манипуляций. Нет, к моей племяннице у меня нет никаких претензий. Она сделала то, что могла. Но много ли баба может? Да ничего. И не надо забывать, что Евгешка и сама росла без отца. Мать ее детей рожала, а мужиков удержать возле себя не умела. Леонтий уж на что совестливый, а и тот никак не участвовал в воспитании девчонки.

– Это он напрасно.

– И я ему всегда говорил, что нельзя так с дочерью поступать. Коли не доказано, что девка не от тебя, то нужно уделять ей свое время. Одних алиментов недостаточно, чтобы полноценного человека вырастить, еще любовь родительская нужна, забота и опека. Леонтий обычно к моим советам прислушивался, а тут его как подменили, совсем меня не слушал и продолжал поступать по-своему. Вот Евгения и выросла такая… однобокая, без должного понимания, как правильно семью строить. Сына-то она родить сумела, а воспитать его опять же нормальным не смогла. Когда дела у них с Гришкой совсем плохи оказались, все-таки прибежала к Леонтию. Помоги, папа! Гриша в беде! На тебя вся надежда. Леонтий ко мне. А что я мог? Сделанного назад не воротишь. Перевоспитывать Гришку уже поздно. Что-то Евгении в голову вложить дельное тоже. Пообщался я с ней и понял, она так и будет сына своего выгораживать. В общем, я понял, что там в их семье уже не разобраться. И сказал Евгешке по-простому, если вы двое от Леонтия отвяжетесь, то я заплачу вам денег за его и свой покой. И впредь буду давать, лишь бы вы к Леонтию не совались. Евгения, та быстро всю выгоду моего предложения поняла, мне с ней легко удалось сторговаться. Машина и помощь в бизнесе, который у нее на тот момент вообще загибался. А вот Гришка по-хорошему не понимал. Ерепениться начал, пальцы гнуть и цену себе набивать. Пришлось его для острастки в тюрьму сунуть. Ненадолго, на полгодика всего. А Леонтию и Манифик я сказал, что парень в дурке, а потом и вовсе погиб. Манифик – та правды про Гришку вообще не знала. Ей мы версию с полоумным научным сотрудником озвучили.

– Зачем была эта ложь?

– Да все Леонтий! Очень уж он стыдился дочери и внука, не хотел, чтобы любимая племянница знала, какие у него проблемы. В глубине-то души он чувствовал свою вину перед Гришкой и его матерью, поэтому и скрывал их существование.

– Это все очень познавательно, но нам бы хотелось узнать насчет учебного пособия, которым стремился завладеть Гришка. Зачем оно ему?

Фрол помешкал прежде, чем ответить, но потом все же сказал:

– Учебник этот мой личный. Передан нужными людьми. А что в нем такого особенного да какая загадка в нем скрыта, это я позволю себе сохранить в тайне. Мне это важно, а вам для расследования несущественно. На месте этого учебника вполне мог быть слиток золота или алмаз размером с книжку, принцип был бы тот же. Этот учебник для меня крайне ценен, и это все, что вам необходимо знать. К убийствам он если и имеет отношение, то самое опосредованное. Просто так, одна из деталей расследования.

– Но зачем-то же Гриша за ним гонялся?

– Гриша был дурак, и этим было все сказано. А начались все его беды с того, что он не захотел прислушаться к моему справедливому предложению. Мать прислушалась, а он нет. Вышел из тюрьмы и решил мне отомстить. Открыто к своему деду Гришка теперь приближаться опасался, знал, что я способен его в порошок стереть. Он решил хитростью действовать. Выследил, что эта Няша ходит в квартиру к Леонтию, и вообразил, что может девку обольстить, а потом, когда она в Гришку влюбится, будет использовать ее в своих целях.