Она взглянула на Алекса.

— Эти могучие охотники меня не ценят. Передай-ка мне пилу для костей, вон она лежит.

Алекс исследовал мясницкие инструменты Эллен Мэй, разложенные на куске сыромятной кожи. Он опознал пилу для костей по ее длинному, молочно-белому неравнозубому краю. Наклонившись, он поднял ее. На керамике виднелись бледные несмываемые кровяные пятна. Клетчатая рукоятка потерлась, но зубья — каждый из которых был, в свою очередь, усеян более мелкими зубчиками — по остроте ничуть не уступали только что разбитому стеклу. Это был отличный инструмент, один из тех, которыми меньше всего хотелось бы получить удар. Алекс сделал пару пробных взмахов в воздухе и был удивлен, увидев, что остальные проворно отпрыгнули в сторону.

— Прошу прощения, — сказал он. — Мегаизящная штука.

Он осторожно взялся за тыльную часть лезвия и протянул пилу Эллен рукоятью вперед.

Эллен нетерпеливо схватила ее и принялась отпиливать оленьи ноги в коленных суставах. На все четыре ноги ушла ровно минута. Вторая женщина аккуратно сложила отпиленные конечности поодаль.

— Знаешь, с первого взгляда ты не особо похож на Джейн, но я начинаю улавливать сходство, — сказал ему Питер.

— Может быть, — откликнулся Алекс. — А ты тот самый Питер, который занимается здесь телефонами?

— Тот самый, — подтвердил Питер, польщенный. — Питер Виерлинг. Я взламываю вышки. Спутники, сотовое покрытие, радиосвязь — это все моя епархия.

— Здорово. Нам стоило бы попробовать поработать вместе.

Питер взглянул на него с таким откровенным презрением, что Алекс был обескуражен.

— Ну, не прямо сейчас, — поправился он. — После ленча или еще когда-нибудь. Никакой спешки нет.

— Да, парень, судя по твоему виду, ленч тебе действительно нужен, — заметил Рик-программист. — Тебе стоило бы нарастить немного мяса на костях. У меня здесь есть для тебя специальное угощение — бэмбина печенка, можешь ее съесть.

Он похлопал но своему рюкзаку.

— Круто, — отозвался Алекс. — У Бэмби отличные мускулы, есть что пожевать… А из вас никто никогда не пробовал человеческое мясо?

— Что? — переспросил Питер.

— Я пробовал человеческое мясо последний раз, когда был в Матаморос, — сказал Алекс. — Это теперь вроде как модно.

— Ты что, имеешь в виду каннибализм? — выпучив глаза, спросил Рик.

Алекс заколебался. Он не ожидал такой сильной реакции.

— Это была не моя идея… Просто как-то само собой возникло, когда мы ели.

— То есть это не значит, что тебе приносят большой бифштекс из человечины, — нерешительно сказал Алекс. — Оно подается такой маленькой кучкой нарезанных кубиков. На серебряном блюде. Как фондю. Есть его сырым не стоит, потому что — ну, сами понимаете, риск подцепить инфекцию… Поэтому каждый сам готовит его себе на такой маленькой вилочке.

Повисло долгое молчание. Женщины даже прекратили свою методичную работу по снятию шкуры.

— И какой у него вкус? — спросил наконец Рик.

— Да ничего особенного, тем более когда ты сам его готовишь, — ответил Алекс. — Все окунают кусочки в горшочек с кипящим маслом, а потом вынимают и остужают на таких специальных маленьких подставочках для вилок. А потом мы их ели, по очереди, и все при этом держались очень торжественно.

— Кто-нибудь читал какие-нибудь молитвы? — спросила вторая женщина.