Когда он поцеловал ее грудь, она вздрогнула в молчаливом экстазе. Затем кончик его языка медленно двинулся вниз по ее животу, посылая по всему ее телу горячую волну наслаждения, заставляя ее терять контроль над своими чувствами. Когда его язык очертил пупок и погрузился в него, Кристина застонала от наслаждения.

Никогда даже в самых смелых своих мечтах она не представляла, что близость между ними может быть такой всепоглощающей. Ее горячие руки побуждали его быть смелее, ее хриплые вскрики говорили о том, что она нетерпеливо ждет его.

Желание с такой силой жгло Стива, что он едва сдерживался. Поцеловав Кристину, он раздвинул ее ноги и, встав на колени между ними, ворвался в ее лоно. Кристина закричала, и, приподняв бедра, прижалась к нему всем телом, стараясь не замечать боли, отдаваясь целиком наслаждению, которое он дарил ей. Медленные, ритмичные движения Стива становились все более резкими, он все глубже входил в нее.

Кристина стонала от наслаждения, которое превысило мгновенную острую боль и нарастало, нарастало, нарастало... Стив услышал ее торжествующий крик, празднующий победу любви, и почувствовал, как ее тело сотрясается в конвульсиях.

Предаваясь любви снова и снова, они и не заметили, как пришел вечер, а за ним ночь, шепнувшая, что пора и отдохнуть. Засыпая, Кристина думала о том, что на свете нет ничего прекраснее ее любви к Стиву, и что в этой любви нет и не может быть ничего постыдного или нехорошего.

Кристина открыла глаза и блаженно потянулась. Хоть Стива и не было подле нее, но она все еще ощущала его запах.

Она перевернулась на живот и посмотрела в окно. День был просто великолепный. А разве могло быть иначе? Откровение, которое постигло ее вчера, все еще не отпускало ее, наполняя таким же золотым светом, как тот, что струился из окна, заливая мягким сиянием все окружающие предметы.

Душа Кристины была так же полна светом. Ее чувства были чудесным образом преображены волшебной силой любви, ее любви к Стиву, любви, которая возродилась в ее сердце вчера, когда Стив не только касался самых потаенных уголков ее тела, но, казалось, задел какие-то незнакомые еще и ей самой струны души.

Ну и что из того, что они не говорили о своих чувствах? Хоть слово «любовь» не прозвучало ни разу, она присутствовала в их дыхании, она объединяла их в одно целое, они одаривали ею друг друга на протяжении долгих часов. Кристина не могла ошибиться.

Она повернула голову и посмотрела на подушку, которая еще хранила отпечаток головы Стива. Кристина чувствовала, будто она заново родилась на свет. Даже привычные очертания комнаты, казалось, изменились. Да и ощущение нежной тяжести внизу живота было для нее новым. Это была незнакомая боль удовлетворения и удовольствия, которое трудно забыть.

В голове Кристины грудились массы планов на будущее, их общее будущее. Ее надежды воспарили высоко в небо. Еще неуверенная радость была готова выпрыгнуть наружу. Кристине больше не хотелось анализировать свои прошлые ошибки. Ей не хотелось, чтобы что-то затмило собой воспоминание об этой ночи, о той радости, которую они со Стивом испытали.

Она и Стив...

А может, у них теперь есть еще что-то общее, а не только воспоминания?

Может, в ней уже живет его ребенок?

— Я хочу, чтобы мой ребенок был похож на твоего отца, — сказал ей Стив когда-то. А теперь и ее тело пело от желания зачать этого ребенка с ним.

Где-то там, далеко за пределами этой теплой кровати и этой уютной комнаты, залитой солнечным светом, лежит реальный мир. Но сейчас Кристине не было до него никакого дела. Какая разница? Кристина взирала на весь свет из мягкого кокона своих чувств. Что могло иметь большее значение, чем то, что произошло между ней и Стивом?

Наконец она нашла ту самую любовь, к которой стремилась столько лет.

Тонкие занавески весело вздымались вверх под легким напором ветра, отбрасывая причудливые тени на стены комнаты.