Кэйт была в восторге, однако ей — участнице праздничного действа — пора было присоединиться к нему.

— Я могу вас оставить? — спросила она Эллиота и Брайса. — Или вы будете плохо себя вести?

— Можешь нам доверять, — успокоил ее Эллиот.

Брайс кивнул:

— Я никогда не видел еврейской свадьбы, кроме как в фильме «Обманщица Деланси». Они и правда поднимут Бину на стуле и будут танцевать вокруг?

— Это не «Скрипач на крыше», — заметила Кэйт и покинула друзей.

Она нашла Бину и ее маму уже в истерике. Каким-то образом Бина ухитрилась забыть одну туфлю.

— Наверно, я оставила ее на туалетном столике, — говорила она матери.

— Боже ж мой! И что нам теперь делать? — чуть не плакала миссис Горовиц.

— Майра, это не трагедия, — сказал мистер Горовиц. — Вот если бы она потеряла ногу, тогда была бы трагедия.

— Артур, что ей теперь делать? Хромать, как калеке? А ты знаешь, сколько мы дали за эти туфли? Ты должен вернуться домой и забрать вторую туфлю.

Кэйт смотрела на Бину и думала, что та вот-вот заплачет. Но сегодня Бина была совсем другой: взволнованная, явно довольная, она вся горела, но лицо ее было прекрасно и светилось так, словно внутри нее горела свеча.

— Забудьте об этом, — заявила Бина. — Просто пойду босиком.

— Ты сумасшедшая? — спросила миссис Горовиц. Она повернулась к Кэйт: — Моя дочь, невеста, сошла с ума. Скажи ей, Кэти.

— А я думаю, что это мысль, — сказала Кэйт. — И Джулия Роберте проделывала это.

— Еще одна мешугене, — сказала миссис Горовиц. — Она смотрела на Кэйт. — Ты выглядишь великолепно, дорогая, — добавила она и поцеловала Кэйт в щеку.

Тут вошел вспотевший мужчина в рубашке с открытым воротом.

— Мы готовы, — сообщил он. — Камеры расставлены, свет зажжен. Лучше вам начинать сейчас, пока все собравшиеся не растаяли.

— Где же девушки? — спросила миссис Горовиц.

— Они в комнате для леди. Где им еще быть? — воскликнул мистер Горовиц.

— Иди за ними, а я возьму цветы. Кэйт, пригляди за Биной, чтобы она не надумала выходить замуж за кого-нибудь третьего.

Кэйт с Биной остались наедине.

— Прекрасно выглядишь, — сказала Кэйт подруге. — Ты так же счастлива?

— Боже мой! Я так счастлива! И это было бы невозможно без тебя. Спасибо тебе, Кэти. — Бина прослезилась. — Я так люблю Макса. Я даже не подозревала, что такое бывает.

Кэйт понимала, что она имела в виду, но ничего не ответила. Явились девушки — будто мандарины высыпались из сломанного ящика.

— Кэти! — защебетали они.

— Тсс! — одернула их миссис Горовиц. — Ведите себя прилично.

— И букеты, — потребовал доктор Горовиц. — Только что из рефрижератора.

Всем подружкам невесты раздали по одинаковому букетику оранжевых орхидей с глянцевыми листьями лимона. Кэйт получила букет побольше — из сирени, гелиантусов и белых роз.

— И не только это, — прошептала миссис Горовиц Кэйт на ушко. — Я приготовила кугель специально для тебя. Только не рассказывай никому. — Она поправила Кэйт волосы и, посмотрев на Бину, сказала: — Пора идти.

— Верно, — согласился мистер Горовиц. — Иди и займи свое место, Майра. А я поведу ее к алтарю.