Как прекрасен ее сын! Кто осмелится сказать, что он не король? Пусть она смотрит на него глазами любящей матери. Но другие? Разве они не предчувствуют, что Людовик станет великим королем? Он будет королем получше, чем его дед и отец. Он восстановит империю Карла Великого.

«Дура безмозглая, глупая женщина! Дай Бог удержать то, что оставил тебе в наследство твой супруг, – клочки Франции, на которые претендует английский король», – думала Бланш.

Епископ возложил корону на голову ее сына. Неужели ее миссия на этом завершена?

Ее мальчик прошествовал с короной на голове к креслу, на которое было накинуто покрывало с золотыми лилиями. Он сел на него. И это означало, что теперь он король Франции.

С надеждой на то, что ее безгрешная жизнь достойна вознаграждения, Бланш обратилась к небесам:

– Боже, храни короля!

Не было никого из присутствующих в огромном соборе, кто не был бы тронут этим зрелищем. Юный король принимает на себя тяготы правления великим государством.

Епископ первым приложился губами к его руке, затем вереницей последовали благороднейшие вельможи из самых древних родов. Они преклоняли колени, целовали руку короля и приносили ему присягу.

Не было среди них Тибо Шампанского. Но не только его.

Где же Хьюго и Изабелла де Лузиньян? Где их соседи?

Внезапно мысль о том, что источником мерзких слухов о ее связях с трубадуром могли быть супруги Лузиньян, буквально обожгла Бланш. Ей вспомнился лукавый дьявольский огонек в глазах развратной Изабеллы. Она почувствовала себя облепленной грязью, будто ее обрызгала пронесшаяся мимо телега простолюдина. Как теперь ей отмыться от этой грязи? Ей стало страшно.

Пусть сейчас народ с восторгом приветствует ее сына, проезжающего по улицам Реймса, но у мальчика есть враги, и укрыться от них невозможно.

Ей казалось почему-то, что роды будут, в отличие от предыдущих, трудными и могут кончиться трагически. Слишком много ударов судьбы обрушилось на нее во время последней беременности.

И все же, вопреки ожиданиям матери, ребенок родился здоровым и точно в срок, а сама Бланш быстро оправилась после родов. Ей это было так нужно. И в ее интересах, и ради сына. Вскоре пришли и доказательства того, что болеть долго вдовствующей королеве никак нельзя.

Она была еще слаба, когда брат Гуэрин попросил у нее аудиенции. Бланш встревожил его мрачный вид. Она знала о его преданности, незыблемой на протяжении многих лет. Он служил верно не только ее супругу, но и Филиппу Августу, и оба они отзывались о нем с похвалой и высоко ценили его.

Член ордена госпитальеров, этот человек благодаря своему положению при дворе давно мог обогатиться сверх меры и уйти на покой, но у него было только одно желание – служить Франции.

Филипп Август сделал его самым доверенным своим помощником, а Людовик – канцлером, и Бланш беспокоило только, как бы Гуэрина не подвело здоровье, ведь он был уже очень стар.

Когда он вошел в ее покои с лицом, выражающим тревогу, Бланш сразу поняла, что не из-за пустяка позволил он себе обеспокоить ее.

Он немедля перешел к делу, убедившись вначале, что их никто не подслушивает.

– Есть немало честолюбцев, которые хотят воспользоваться нынешним положением. Король очень молод, и править государством будет тот, кто первым возьмет поводья в руки.

– Кажется, мне это удалось, – не без гордости за себя призналась Бланш. – И кто меня в этом упрекнет?

– Никто. За вами, миледи, все права. Вы королева и мать короля. Ваше место рядом с сыном. И большинство законопослушных граждан одобряют ваши действия.

– И вы, брат Гуэрин?

– Разумеется, мадам.

– Мне стало легче на душе, – улыбнулась королева.

– Но вы, мадам, окружены врагами, злобными и завистливыми.