Он еще выжидал, но знал, что долго без пищи не выдержит. Он выйдет по своей воле из убежища, позволит скрутить себя и отвезти в Тауэр. Кто знает, может, ему все же удастся опровергнуть обвинения, выдвинутые против него недоброжелателями? Поговаривают, что Питер де Роше лишился влияния при дворе, что король уже не так доверяет ему, как прежде. Это хороший знак, но у Губерта множество врагов и помимо епископа Винчестерского.

Наступила ночь, когда надо было принять какое-то решение. Губерт вконец оголодал и промерз. Он еще был в состоянии терпеть эти муки от силы день, но потом все равно вынужден будет сдаться королевским солдатам.

Тьма сгустилась. Тихо отворилась церковная дверь. На пороге стоял человек и взглядом выискивал, где, в каком углу мог прятаться Губерт.

Губерт видел его, но пришелец не видел Губерта.

Де Бург обратился к нему:

– Кто ты?

Пришелец ничего не ответил, но осторожно двинулся вперед на голос. Сблизившись, оба мужчины как бы материализовались во мраке, словно смутные призраки, обретшие плоть.

– Хочешь ли ты стать свободным, Губерт де Бург? – спросил незнакомец.

– Хочу.

– Тогда идем с нами.

– А кто вы такие?

– Враги епископа Винчестерского.

Губерт колебался. Незнакомец сказал:

– Оставайся здесь умирать или идем за нами…Только мы можем вывести тебя отсюда. И только нам решать, – жить тебе или умереть.

Всю жизнь Губерту приходилось принимать решения быстро и без лишних раздумий. Но никогда раньше он не делал это с такой поспешностью:

– Я с вами.

– Это хорошо. Наши люди сторожат снаружи, и, если бы ты не согласился добром, мы взяли бы тебя силой.

– И куда вы намерены меня отвезти?

– Узнаешь.

Покачиваясь от слабости, Губерт последовал за пришельцем к выходу. У церкви их ждали оседланные кони.

– Вперед! – воскликнул незнакомец. – Скоро мы остановимся, и я тебя накормлю. Вижу, ты совсем оголодал. Можешь ли ты держаться в седле?

– Если от этого зависит мое спасение, то, разумеется, могу, – попробовал пошутить Губерт.

– Мудрое высказывание, – похвалил его незнакомец. – Тогда пришпорим коней. Чем быстрее ты поскачешь, тем скорее будешь накормлен.

Они направились в сторону Уэльса.

Он собрал некоторых баронов, главным образом тех, кто воевал против Джона, и заставил его подписать хартию, а также влиятельнейших епископов, которые, как и он, проявляли беспокойство. Все вместе они отправились в Вестминстер.

Король принял их с величайшим почтением, так как уже тогда Эдмунда многие называли святым. Он был известен своей праведной жизнью. Рассказывали, что в прошлом он несколько лет подряд не спал в постели, да и сейчас обычно проводит большую часть ночи, сидя или стоя на коленях. Его платье было грубым и потрепанным, и он подвергал себя пытке собственного изобретения при помощи веревок со множеством узлов. Он отдавал почти все деньги беднякам, оставляя себе на скромное пропитание лишь ничтожную толику.

Среди церковников, алчущих жизненных благ, вымаливающих себе льготы и скупающих земельные владения, взявших за правило добиваться для друзей и родственников выгодных должностей, чтобы затем те отплачивали своим благодетелям сторицей, Эдмунд слыл редкостным бессребреником. Но его праведный образ жизни заставлял всех относиться к нему с благоговейным страхом, а Генрих, уважающий церковную власть, пожалуй, больше, чем кто-либо из его предшественников на троне со времен Эдуарда Исповедника, и подумать не мог, чтобы не с должным трепетом внимать каждому его слову.