Приблизившись к легким металлическим перилам, доходившим мне до пояса, я нагнулся и глянул вниз. Не могу сказать почему, но меня как магнитом тянуло к океану. К сожалению, уже совсем стемнело, и с ярко освещенной площадки я его не увидел – только прибой рокотал где‑то далеко внизу…

Тем временем зрители не заставили себя ждать. Через пять минут все уже были в сборе, цепочкой встав вдоль стены здания. Нервное напряжение достигло своего апогея. Пора было начинать.

Гроссмейстер уже давно сиял плащ и занял позицию почти в центре площадки. Он стоял, не шевелясь, с отсутствующим выражением лица и взглядом, устремленным во мрак. Однако, когда я встал напротив него, он почти меланхолично поинтересовался:

– Правила? Секунданты?

– Да какие уж тут правила! – Скинув плащ, я обнажил Шпагу.

Коротко кивнув, он также аккуратным движением вытащил клинок и, переложив его в левую руку, подал сигнал:

– Начинаем! – и не сдвинулся с места.

Ну, ладно. Я пошел на сближение сам и очень неторопливо принялся обходить его справа, со стороны моря. Гроссмейстер по‑прежнему стоял неподвижно, и лишь острие его Шпаги плавно следовало вслед за мной, но такое спокойствие было обманчивым – за внешней расслабленностью скрывалась исключительная собранность и готовность к молниеносным действиям. Чувствуя это, я решил не искушать Судьбу и, не доходя двух метров, остановился практически спиной к океану.

Глядя на направленное мне в грудь синеватое острие клинка, я впервые задумался о тактике предстоящего боя. Осторожность подсказывала, что лучше бы мне сосредоточиться на защите, но так как оборона никогда не была моей сильной стороной, я предпочел не изменять привычкам и наступать самому. С этой целью я быстро перебрал в памяти излюбленные уловки и финты и, предполагая, что бой окажется продолжительным, оставил лучшие на потом, а начать решил с парочки попроще.

Выдвинув Шпагу, я двинулся вперед, изображая начало атаки в корпус, но… Но все мои предположения и домыслы были попросту смехотворны, ибо я изначально попал не на свой уровень.

Гроссмейстер сделал все чрезвычайно просто. Поймав крохотную паузу в моем движении, он вдруг бросился вперед в длинном стелющемся выпаде, устремленном мне в голову. Реагируя, я выбросил клинок вверх, но, с непостижимой скоростью изменив направление, его Шпага проскочила под моей. Отчаянным усилием я дернул руку вниз, одновременно пытаясь развернуться боком. Каким‑то чудом мне удалось отбить клинок вниз, но не успел я и чуть перевести дух, как кулак его правой руки вошел в соприкосновение с моей челюстью.

От удивительной для такого щуплого телосложения силы удара я почти отключился, пролетел пару метров и, рухнув на снег, заскользил назад, остановленный лишь барьером, ограждавшим площадку. Сквозь фиолетовые круги в глазах, я видел, что противник, не теряя ни мгновения, мчится следом, уже занося руку…

К счастью, я даже не успел испугаться. И не понял сразу, что произошло. Вместо того чтобы замедлить бег непосредственно перед ударом, Гроссмейстер вдруг как‑то странно споткнулся, на большой скорости врезался в барьер и… по инерции через него перелетел!

Быстро повернув голову, я враз очистившимся взором успел увидеть его тело, без единого звука проваливающееся во тьму. Увидеть и все понять. В спине Гроссмейстера, как раз под левой лопаткой, торчала рукоять кинжала!

Кинжала, вылетевшего из руки Клинта.