— Готов к запуску, лорд, — раздался голос по связи.

— Давай! — приказал Железный Шлем, приготовившись к отцеплению зажимов и головокружительному спуску на поверхность. Он с нетерпением ждал посадки.

Я иду за тобой.

Открылись люки туннеля запуска, и капсулы начали падать. Во всех направлениях корабли Волков неслись в битву, разрывая на части любой вражеский корабль, оказавшийся слишком медленным, чтобы ускользнуть от их орудий.

Он знал, о чем будет думать враг. Знал, что по всем дорогам окопавшиеся батальоны Стражей Шпиля будут смотреть вверх, понимая, что флот бросил их на произвол судьбы. И когда они посмотрят на потемневшие небеса, в каждом охваченном ужасом разуме будет биться лишь одна мысль. Железный Шлем находил в ней холодное удовлетворение.

Это планета Волков. И они пришли вернуть ее.

Стурмъярт широко развел руки, разжигая неистовую энергию бури. Шаровые молнии окутали Магнуса сверкающим нимбом. Символы на доспехе рунного жреца вспыхнули кроваво-красным светом.

Грейлок и два его волчьих гвардейца бросились в бой, рыча с едва сдерживаемой яростью. Они набросились на Магнуса, словно стая, загнавшая конунгура, — один в горло, другой в грудь, третий — в ноги. Их доспехи мерцали от защитной ауры Стурмъярта.

Грейлок был самым быстрым. Он нанес удар когтями в лицо примарха, и Магнус отступил, потрясенный скоростью нападения. Примарх был более чем на метр выше десантников-терминаторов, но темп и свирепость их атак заставили его попятиться, и он споткнулся.

Магнус Красный, сын бессмертного Императора, примарх Тысячи Сынов, споткнулся.

— За Всеотца! — в триумфе проревел Грейлок, вся его сущность была охвачена ужасающей, звериной энергией охоты. Как и у Клинка Вирма до него, абсолютная ненависть, порожденная Магнусом, придала ему на время воистину поразительные силы. — За Русса!

Волчий лорд отвоевал у примарха еще один шаг, в реве изливая ненависть и бешенство. Магнус выставил меч, но свирепый взмах волчьих когтей отбил его в сторону.

Волчий гвардеец нанес удар, вонзив когти в ногу Магнуса. Стурмъярт зарычал, наслаждаясь охотой, и огонь вюрда заревел еще сильнее. Другой гвардеец вонзил коготь в грудь монстра. Волки почувствовали запах крови, и это сделало их еще страшнее.

Магнус вновь пошатнулся, ударившись о стену позади и расколов ее. Он разрушил преграду и двинулся дальше. Грейлок прыгнул следом, вместе с остальными. Стурмъярт следовал по пятам, охваченный адом бушевавшего пламени вюрда. Четверо Волков изводили, кололи и били отступавшего принца-демона, их кулаки взмывали, кусали клинки. Не было ни промедлений, ни передышки, сплошной шквал ужасающих ударов, и каждый наносился с грубой, беспощадной страстью.

Они отбросили демона-примарха еще дальше, пробив следующую стену и разрушая все вокруг. Рев был оглушительным. Страшная какофония многократно усилилась в тесном пространстве зала творцов плоти.

— Смерть колдуну! — зарычал Грейлок, поглощенный жаждой убийства. Все его тело превратилось в сгусток яростной энергии.

Он сражался настолько безупречно, что хотел кричать еще громче. Грейлок чувствовал, что сгорает в бою, нанося себе непоправимый вред столь необузданным неистовством. Из этого состояния нельзя было выйти. Он сражался до смерти, используя каждый грамм возможностей своего смертного тела.

Я оружие.

Иначе и быть не могло. Он сражался с живым богом, и только его неукротимая вера, непоколебимая уверенность и полнейшая готовность позволяли соответствовать этой грандиозной задаче.

Мое чистое состояние.

Он вновь толкнул Магнуса, не давая монстру ни времени, ни пространства. Еще одна стена рухнула, уничтоженная увенчанной молниями яростью их неистового натиска.