Магнус метнулся из огня на Грейлока, языки пламени тянулись за ним, как крылья ангела. Бьорн развернул плазменную пушку, но слишком медленно. Раненый примарх врезался в волчьего лорда, когда тот пытался встать, сбил его с ног сокрушительным ударом кулака, все еще пылавшего прометием. Грейлок ударился головой о камень и на мгновение перестал сопротивляться.

Магнус ударил обеими руками, разорвав нагрудник ярла. Вспыхнула серебристо-золотая варп-энергия, шипящими клубами растворяя керамит. Монстр глубоко погрузил потрескивающие руки в живую плоть, схватив оба сердца Грейлока.

Волчий лорд истошно закричал, его конечности оцепенели в агонии. С тошнотворным рывком Магнус вырвал бьющиеся органы из груди все еще живого Грейлока и отбросил их в сторону.

Мгновение волчий лорд оставался в сознании, каким-то образом сумев удержать взгляд своего убийцы.

Под шлемом белело измученное, но непокорное лицо. В последний раз в его глазах отразился мимолетный образ гладкой заснеженной равнины, добычи, бегущей под суровым солнцем, ледяного ветра на обнаженных руках.

Мое чистое состояние.

А затем руки безвольно обмякли и кровавый свет в линзах потух.

— ЯРЛ! — заревел Бьорн. Голос его был искажен нечеловеческой ненавистью.

Без устали выпуская потоки плазменных снарядов, дредноут шагнул прямо на примарха, его коготь грозил немедленным разрушением. Два гиганта сошлись в грохоте варп-энергии, прометия и стали.

Когда Магнус и Разящая Длань схватились в ужасной, опустошительной битве, буря вокруг них завыла с еще большей злобой. Пласткритовый пол под ногами трескался все сильнее. Разгневанный древний дредноут вновь заставил растерянного примарха защищаться, нанося удары когтями и обстреливая из плазменной пушки. С такой дистанции обратная тяга плазмы воздействовала на Бьорна почти столь же сильно, как и на врага, но он все равно продолжал стрелять.

Шаг за шагом окутанные дымом и потоками кипящей энергии фигуры в гротескном объятии, качаясь, двигались в сторону открытого ангарного отсека, обмениваясь ударами сокрушительной, убийственной мощи. Позади портала уже не было щитов. За пласткритовым краем площадки на несколько метров простиралась голая скала, затем отвесно устремлялась вниз. Бойцы достигли обрыва, осыпая друг друга ударами такой силы, что край скалы под ними раскрошился.

Магнус был ранен. Ни один смертный не ранил его прежде так серьезно. Шок сказался на движениях, ставших на удивление нерешительными и хаотичными. Вся его естественная грация испарилась, и примарх сражался, как забияка в кабаке, молотя по тяжелой броне дредноута, даже когда Бьорн бил в ответ.

Они подобрались ближе к краю. Камни продолжали срываться вниз, скатываясь по твердым, почти вертикальным склонам горы. Враги были в тысячах метров над дамбами, сражаясь на небесах, словно боги из мифов Фенриса, окруженные мечущимися зигзагами молний и яростным завыванием бури.

Далеко внизу пылал огонь, продолжалась бойня. Волки высаживались сотнями и неистово неслись по камням, обрезая нити вражеских жизней. Их колонны стекались к разбитым остовам ворот, возвращаясь в собственную цитадель со смертельным огнем преследования в глазах. Небеса испещряли очертания десантных кораблей и темные следы «Громовых ястребов». Высоко над ними, окруженные мечущимися вспышками зигзагообразных молний, медленно спускались сквозь верхнюю атмосферу более тяжелые корабли.

Они оба увидели это. Продолжая биться, Бьорн издал победоносный рык.

— Железный Шлем здесь, колдун! — воскликнул он, глубоко вонзив коготь в бронзовый доспех и вращая клинками. — Это твоя смерть!

Кажется, Магнус не мог говорить. Рваная плоть вокруг рта была сожжена прилипшим прометием и рассечена ударами дредноута.