Мицуко досадливо сморщила лоб, отошла к двери и уже оттуда нанесла последний удар. Как раз в стиле ее бессмысленного имени:

— Знаешь, что сказал бы о тебе твой брат, если бы хоть однажды вспомнил твое имя? Он сказал бы, что ты тупая деревенская баба. Вот! Ну, я пошла… Дальше все произошло так, как и должно было произойти: приставленный к Насте следователь Георгий Вениаминович побежал за бессердечной шлюхой, как осел за морковкой. Но Настя не стала даже сокрушаться по этому поводу.

Пусть волочится, дурачок. В конце концов, она тоже одна не останется, — у нее есть адрес на визитке. А это уже кое-что.

…На то, чтобы добраться до ближайшего метро, ушел добрый час. И все из-за того, что Настя путалась в улицах и подсказках случайных прохожих. И когда наконец на горизонте замаячила буква “М”, Настя почувствовала себя почти счастливой.

Из купленной в ларьке карты следовало, что переулок Бойцова, указанный в визитке, находится недалеко от станции “Сенная площадь”. Туда-то Настя и отправилась, наскоро перекусив холодной сосиской в тесте и подтаявшим мороженым.

Искомое “стр. № 3” оказалось двухэтажным флигельком с полуслепыми, давно не мытыми окнами. Несколько минут Настя собиралась с духом перед железной дверью (никаких опознавательных знаков на ней не было), а потом решительно нажала кнопку звонка. Где-то в глубине помещения раздался тревожный гул, от которого у нее слегка затряслись колени.

"Господи, хоть бы никого не оказалось”, — трусливо подумала она, вспомнив о спасительном субботнем дне. Весь свой пыл она потратила на вероломную Мицуко и теперь чувствовала себя совершенно опустошенной.

Но господь не внял ее молитвам: за дверью послышался легкий шорох и скрежет открываемого замка. Через секунду она распахнулась. На пороге стоял парнишка лет двадцати, чем-то неуловимо похожий на Кирюшу. Не на того, который лежал сейчас в морге, а на того, который надламывал веточки “Вильямса летнего” перед тем, как уйти из дома навсегда. Где-то в самой глубине горла у Насти сразу же образовался комок, а к глазам подступили предательские слезы.

— Наконец-то! — сказал парнишка строгим голосом, который совершенно не вязался с юными прыщами на щеках.

"Сборище прыщавых неудачников”, — бросила ей Мицуко всего лишь полтора часа назад. Похоже, шлюхи в больших городах любят выступать в качестве пророков. В свободное от основной работы время.

— Я вас уже час жду.

— Правда? — удивилась Настя.

— Мы же на три договаривались! Входите.

Он посторонился, пропуская ее внутрь помещения.

— Значит, так. Три окна по пятьдесят рэ за каждое. Плюс уборка двести. Итого триста пятьдесят за все удовольствие. Правильно?

— Вам виднее.

— Ведра и тряпки в туалете. Там же порошок. Я покажу. Деньги по окончании работ. Приступайте…

Ошеломленная таким напором, Настя безропотно последовала за юношей.

— А фронт работ? — только и смогла сказать она. Впрочем, подобный вопрос можно было и не задавать: передовая линия проходила по узкому коридорчику и микроскопической кухне. Единственная комната была заметно больше вспомогательных помещений. И выглядела бы просторной, если бы не обилие стеллажей и металлических шкафов. Имелась в комнате и почти антикварная конторка. А кроме того, планировку безбожно портила выгородка в углу.

— А там что? — Настя указала подбородком на выгородку.

— Начальство, — охотно пояснил парень. — Но сегодня оно отдыхает. Выходной.

— Да.

— Ну, не буду вам мешать. — Парень отлепился от Насти, подошел к письменному столу и устроился за компьютером.