Вскочила и, придерживая подол, побежала к Валере с задорным возгласом:

— Валера, а где мои пузырьки?..

Рогов смотрел в открытое окно. Воздух — закачаешься. К вечеру зной спал, осталось одно ласковое тепло.

По Суворовскому гуляли нарядные девчонки.

Сзади них шествовали парни-одноклассники с бутылками пива. «„Балтика", — подумал Рогов. — А у этого вообще „Тинькофф" платиновый, етишкин кот!»

— Народу мно-ого-о. Задеть бо-оялся, — тянул Малышев. Губошлепа пытались разговорить Виригин с Любимовым.

— Хорошо, задеть боялся! — возмущался Любимов. — А почему не побежал за ним?..

— Да я побежал и то-гоо…

— Чего «того»? — еле сдерживался Жора.

— Зацепи-и-ился, — ответил за Малышева Рогов.

— Зацепился, — повторил Малышев. — И того…

— Чего «того»?!

— Растя-янулся-я… — продолжал дразниться Рогов.

— Растянулся, — подтвердил Малышев. Любимов угрожающе зарычал.

— Погоди! — остановил его Виригин и обратился к Малышеву. — Ты из какой деревни?

— Из Сосновки, товарищ майор, — неожиданно четко отрапортовал сержант. Очевидно, на этот вопрос ему приходится отвечать часто.

— Из Сосновки, говоришь… — Виригин обратился к сослуживцам. — Помните, маньяк-то этот, Рабинович, который старушкам груди отрезал, — тоже был из Сосновки. Земляк, значит…

— Да не, Макс, — возразил Рогов. — Ты забыл, мы «пробивали» тогда — в России полторы тыщи Сосновок. Тот был из Биробиджанской области.

— Понятно, — Виригин снова повернулся к сержанту. — А ты из какой?

— Под Псковом…

— В органах-то давно?

— Второй год, после армии, — Малышев опять стал отвечать как-то заторможено.

— А служил где?

— На Се-евере. Во внутренних войсках.

— Значит, не салага. Тогда объясни, откуда у него «ствол» взялся?

— Не знаю.

— Как это — «не знаю»?! — эмоционально переспросил Жора.

— Кто-то передал, — предположил Малышев после короткого раздумья.

— Догадливый! И кто же?! Не ты, случайно?!

— Точно не я. Может, в «Креста-ах». Или адвокат.

— А вы тогда на хрена?! — Любимов ударил ладонью по столу.

Рогов едва успел подхватить полетевшую на пол чайную чашку.

Малышев пошевелил губами, но ничего не сказал.

— Чего замолк?! — наседал Любимов.

— Погоди, Жор, — опять остановил его Виригин. — Вы что, его не обыскивали? Когда в суд везли?..

— Их в «Крестах» шмонают. После нам отдают.

— А вы — нет?

— Если только Серега, — все так же заморожено ответил сержант. — Он старший конвоя.

— А в автозаке кто ехал?

— Мы и еще водитель.

— Привезли — и сразу в зал?..

— Да.

— И пока вели, никто не подходил?

— Нет…

— Макс, дело ясное, — подытожил Любимов. — Пустой номер… Растяну-улся-я…

— Ты прав, — согласился Виригин.