Наталия Антонова. Благие намерения
Пролог Следователь Александр Наполеонов вошёл в подъезд и быстро взбежал по лестнице. В руках у него был изящный букет из нескольких белых лилий. Он позвонил в свою квартиру, прислушался, не раздадутся ли шаги матери. Но за дверью было тихо, тогда он открыл её своим ключом и вошёл в прихожую. Повседневных летних туфлей матери не было видно. – Значит, ушла в магазин, – подумал Наполеонов, разулся, достал вазу, налил в неё воды в ванной комнате и опустил в воду стебли лилий. Полюбовавшись на свою работу, подхватил вазу и понёс в спальню матери. Он приоткрыл дверь и на цыпочках пробрался в прохладную глубину комнаты. Поставил вазу на трюмо. Взгляд его невольно упал на стоявшую здесь же фотографию отца. Молодой и красивый Роман Наполеонов одобрительно посмотрел на сына с фотографии. Шура тихо вздохнул. Он никогда не видел своего отца живым, так как родился уже после того, как летевший на симпозиум в Японию молодой перспективный учёный Роман Наполеонов погиб в авиакатастрофе. Мама Александра Наполеонова замуж больше не вышла. Единственным мужчиной на всём белом свете теперь для неё остался сын. Которому она и посвятила всю себя. Точнее сказать, сыну и музыке. До рождения сына Софья Марковна была известной пианисткой и объездила с концертами весь мир. Но потом ушла на преподавательскую работу, а теперь репетиторствовала на дому. На сына она, как и каждая мать возлагала большие надежды. Но Шура не стал ни учёным, ни музыкантом. Он закончил юридический факультет с отличием и работал следователем. Надо сказать не плохим следователем. Софья Марковна смирилась с выбором сына, но очень переживала за него, а он отшучивался, – ма, ну где ты видела, чтобы убивали следователей? Кому мы нужны! Вот стоматологов, – при этом он задумчиво чесал в затылке, – говорят, убивают. – Шура! – Что, Шура? – притворно обижался он, – прямо словечко правды сказать нельзя. Шура перевёл взгляд с фотографии отца на лилии и улыбнулся. Он вышел из спальни матери, тихо прикрыл дверь, словно боялся потревожить что-то неуловимое царившее там. Он уже дошёл до прихожей, как открылась дверь. – Шура! – воскликнула Софья Марковна, – как хорошо, что ты пришёл! – Ма, я уже убегаю, – он чмокнул её в щёку. – Как опять? – проговорила она с лёгкой грустинкой в голосе. – Не опять, а снова, – улыбнулся он, – пока, пока! – Шура помахал матери рукой, и дверь закрылась за ним. Глава 1 Стояла тёмная ночь. Пахло прелыми листьями, упавшими с американских клёнов. Эти деревья почему-то начинают сбрасывать листву, не дожидаясь, начала осени. И куда торопятся? А ещё пахло сыростью пронёсшегося над городом вечернего дождя. Дождь хоть и был скоротечным, но обильным и оставил после себя множество луж. В одну из них озабоченно гляделся, стоявший недалеко от дома фонарь. Что он там увидел, неизвестно, только вдруг смущённо или испуганно заморгал и погас. – Гадство! – проговорил мужчина, вышедший из подъезда, – опять промочил ноги! Мужчина посмотрел на небо. |
