Элейн вместе со щенком отправили в Авину. Довольно странное изгнание, поскольку ее убежищем стал дом, построенный самим принцем Лигурио, где теперь жила вдова, дальняя родственница всемогущего Риаты, бездетная, очень богатая и набожная. Почти забытая, как некое свидетельство неудачной попытки примирения, ибо до замужества она была одной из Навона.

Элейн появилась под видом знатной дамы, которая по невысказанным причинам нуждалась в приюте. Однако ребенок и добровольное затворничество сами по себе давали повод для определенных суждений.

Вдова оказалась не такой уж старой. Судя по ее красивому лицу, донне Грации было не больше тридцати лет. Кажется, все женщины, преданные делу Аллегрето, были красивыми, с некоторым раздражением подумала Элейн. Красивыми и неразговорчивыми. Донна Грация с удовольствием взяла на себя заботу о ребенке, но с Элейн общалась только по необходимости, как хозяйка.

Ее со щенком Нимом, как она его назвала, поместили в комнате принца, с тяжелыми гобеленами, с тремя окнами, выходившими на улицу, где до сих пор хранились вещи, необходимые ее деду, когда тот приезжал на рудники: письменный стол, аналой, серебряный кубок с его инициалами в окружении маленьких изумрудов.

Дарио вел снаружи наблюдение за единственной входной дверью. К концу дня Элейн со щенком доходила почти до безумия. Ниму хотя бы разрешалось прогуляться с Дарио, а у нее отняли даже возможность заботиться о ребенке Маргарет. Она могла только смотреть в пустоту, думать о Зафере с Маргарет да о планах Аллегрето.

Она знала о них лишь в общих чертах. Зафер должен был выдать место встречи с Аллегрето и время. Но этой встречи не будет, если Франко Пьетро поступил так, как рассчитывал Аллегрето. Он должен сначала направиться в крепость Маладир, чтобы собрать там гарнизон. Ложное предательство заманит Риату в надежный, хорошо укрепленный замок, где Аллегрето знал каждый тайный проход и ловушку. Элейн закрыла глаза. Он мог выиграть у Риаты в шахматы пять партий из семи. Эти цифры, пять из семи, преследовали ее даже во сне. Он так и не вспомнил, о чем договорился с Морозини. Должен был сам установить, о каком сигнале условился с Зафером, кто в гарнизоне венецианский шпион, каких доверенных людей имел в городе Франко Пьетро. Он должен обнаружить себя настолько, чтобы Риата поверил, что он близко, ждет Зафера, и в то же время делать вид, будто не знает о намерении Франко схватить его. Вдобавок, как будто мало у них было хлопот, бесследно исчез Маттео.

Элейн очень боялась за мальчика. Тайные поиски в городе оказались тщетными. Она представляла его одного в горах или скрючившимся от холода возле какого-нибудь рудника. Она умоляла Аллегрето не наказывать ребенка, если он его найдет. Это был их последний разговор перед расставанием в лагере.

Подойдя к окну, Элейн смотрела на улицу, пока не привлекла к себе внимание прохожих. Затем поиграла в мяч с Нимом, пока щенок не разорвал кожаный шар, после чего безмятежно уснул среди обрывков.

Она походила по комнате мимо потемневших деревянных ящиков с книгами. Но ей было сейчас не до чтения. Наконец остановилась перед аналоем, погладила лежащий на нем толстый фолиант, обернутый зеленым бархатом. Сняла ткань, отстегнула застежки. Когда она раскрыла том, корешок переплета заскрипел, словно книгой не пользовались долгое время. Элейн ожидала увидеть Библию, надеясь, что рисунки хотя бы отвлекут ее. Но за чистым листом тонкого пергамента была первая страница, расписанная великолепным орнаментом вокруг изображения замка на зеленой горе. Под ним красовался герб Монтеверде, а ниже по-латыни имя принца Лигурио и название: «История славной республики и княжества Монтеверде».

Элейн с любопытством перевернула страницу, подвинула стул и начала читать сочинение деда.

Аллегрето пришел к ней глубокой ночью.