Особняк их кузины окружали обширные земли, поля, виднелась даже речка с мостиком, но убранство очень напоминало дом Мендесов, вплоть до портрета того же самого предка на каминной полочке.

Миссис Мендес, стоявшая рядом с Дженни, прошептала: – Ты узнаешь портрет? Это их прапрадед тоже, но только это копия. А наш оригинал. Кто-то разрешил им сделать копию, что я считаю неправильным. Тем не менее… – Она пожала плечами и пошла дальше.

Дженни, слегка прихрамывая в тесных туфлях, направлялась в комнату отдыха. Бал продолжался уже три часа; если бы у нее ноги не болели так сильно и она бы не чувствовала себя так нелепо в этом дурацком платье, она могла бы и дальше наслаждаться всем этим спектаклем. Для нее это действительно был спектакль. Огромный дом, фонари на террасе, цветы в вазах, оркестр, девушки в прекрасных платьях – все это напоминало театр.

Питер был не похож на человека, который не любил бы такие вечера, он развлекался вовсю. Он представил ее всем вокруг и так часто танцевал с ней, что она даже сказала ему, что он должен уделять внимание и другим, особенно своей кузине, чей день рождения они празднуют. У нее самой было много партнеров, аккуратных молодых людей с приятными лицами и гладкими прическами. Они очень отличались от тех парней, с которыми она была знакома дома. Их разговор тоже отличался, в основном это были вежливые банальности. Когда она кружилась и поворачивалась, то поверх их плеч могла видеть улыбающегося Питера и слышала его радостный смех. А почему бы и нет? Это были его друзья, и он не видел их с Рождества. Поэтому она продолжала танцевать и кружиться, пока могли выдержать ее ноющие ноги.

Комната отдыха оказалась маленькой комнаткой с зеркалами, кушеткой и двумя мягкими креслами. В одном из кресел сидела пожилая женщина и читала журнал. Дженни сняла туфли и застонала, растирая свои ноги.

– Ты натерла пятки, – заметила женщина. – Они кровоточат.

О, Господи, испачкать кровью туфли Салли Джун! Только этого еще не хватало.

– Ты выглядишь довольно уныло.

– Да. Вдобавок к тому расстегнулась булавка, и моя бретелька видна. – Она повернулась, пытаясь дотянуться до спины.

– Подойди сюда. Я застегну ее.

Они стояли перед зеркалом. Дженни увидела приземистую женщину с седыми волосами, подстриженными, как у мужчины, и крупным продолговатым лицом с обвислыми щеками. На ней было строгое платье из черного дорогого прозрачного шелка.

– Ну вот. Булавка застегнута. А что ты собираешься делать с туфлями?

– Отдохну немного, а затем буду страдать весь оставшийся вечер, думаю. Больше я ничего не могу сделать.

– Ты та девушка, что приехала в гости к Питеру?

– Да, а как вы угадали?

– Акцент. Все остальные отсюда. Кроме этого, я слышала, что ты приехала. И платье, я помню его со дня рождения Салли Джун. Я считаю, что это платье было вычурным даже для нее.

Дженни расхохоталась. Слова были такими подходящими, и ей понравилась прямота этой женщины, проницательные умные глаза, которые выделялись на простом и приятном лице.

– Было очень мило с их стороны одолжить мне его.

Не могу пожаловаться.

– Это правда, ты не можешь. Кстати, я тетя Ли Мендес, та, которая подарила Синди жеребенка на ее день рождения. Полагаю, ты слышала об этом. – Она засмеялась.

– Да, об этом упоминалось.

– Я в этом не сомневалась. Все они любят меня по-своему, моя семья, но они считают меня странной, и я отважусь сказать, что так оно и есть. Как бы там ни было, а жеребенок замечательный. Если бы твои ноги не болели и если бы не было так темно, я бы прямо сейчас взяла тебя на конюшню и показала его тебе.