Ханна и Джок Митчеллы проснулись в Оклендсе.

- Ну? - угрожающе проговорила Ханна. - Уже утро, Джок. Ты сказал, что все решишь утром.

- Господи, ну и вечеринка была, - простонал Джок. - Знаешь, у меня вроде бы не столько кости болят, сколько левая половина головы.

- Неудивительно, - едко сказала Ханна. - Но сейчас не время обсуждать твое похмелье. Мы говорим об этих детях. Я не позволю им остаться в этом доме еще на ночь!

- Не спеши с выводами, - взмолился он.

- Я не спешу. Я стерпела, когда вы с Нилом заявили вчера, что они останутся ночевать. Я вела себя как ангел, когда они учинили тут весь этот ужас, хотя, видит Бог, мне хотелось переломать им кости. Ты же знаешь, жакет Эйлин никогда не отчистить. Что они на него вылили?…

- Ну и черт с ним. В этом жакете она похожа на мышь, - ухмыльнулся Джок.

- Ты столько всего сделал для Кеннета за все эти годы…

- Дело не в этом.

- В этом.

- Нет, Ханна. Куда им было идти? Это же дети моего брата, а ему на них наплевать, - с болью проговорил он.

- Это уж чересчур! - возмутилась Ханна. - Грубияны, даже не извинились, только сказали, что я им велела выбрать любую комнату, а они почему-то выбрали именно эту! По-моему, этого достаточно.

- Не переусердствуй, - попросил он, лелея слабую надежду, что она тоже, возможно, страдает похмельем, а значит, более снисходительно отнесется к его желанию позавтракать «Кровавой Мэри».

- Кто-то же должен за всем следить, - фыркнула она.

- Разве Кэти не справилась? Я слышал много похвал в ее адрес…

- Да что вы, мужчины, в этом понимаете!

- Она оставила после себя идеальную чистоту, - попытался Джок защитить свою невестку.

- Ну, должны же когда-то принести свои плоды те уроки, которые я давала Бедолаге Лиззи.

Ханна ничего хорошего о Кэти не скажет. Джок сдался. Иногда не стоит спорить с такими вещами, тем более что голова раскалывается на части.

- Верно, - поддакнул он, чувствуя, что предал эту трудолюбивую девушку. Но Кэти сама понимала, что с Ханной легче согласиться, чем спорить.

- А потом она вообще сбежала, потому что ей позвонили среди ночи по поводу этого дурацкого помещения для их конторы.

- Странно, да, - согласился Джок Митчелл, ища в тумбочке аспирин и чувствуя себя иудой.

Джеральдин О'Коннор, младшая сестра матери Кэти, встала, как обычно, в полседьмого утра. Она налила себе кофе, накинула толстый белый халат поверх купальника и направилась к пруду Гленстара.

Одно из преимуществ жизни в Гленстаре - чистейший прудик в минуте ходьбы от ее дома.

Джеральдин обожала утренние купания: перед ней лежала не только обширная водная гладь, но и целый день. У нее было свое РR-агентство, которое работало без выходных. Первый день Нового года не был исключением.

Джеральдин поплавала, размышляя о делах. Она организовывала ленч, где нужно было обсудить детали благотворительной акции. Кто-то мог думать, что первый день Нового года не самое лучшее время для того, чтобы собрать толпу. Но Джеральдин была наблюдательной женщиной. Она заметила, что многие люди проводят этот день совершенно бесцельно; им было бы приятно красиво одеться и куда-нибудь сходить. Те, кто, как и она, жил один, с радостью ухватятся за этот шанс. Семейные люди тоже хотели бы отдохнуть от домочадцев хотя бы пару часов. Именно по этой причине Джеральдин устраивала праздники в первый день Нового года.

И действительно, на приглашение откликнулось много народу. Она мудро поступила, что вчера ушла пораньше с этой вечеринки у фотографа. Там не было никого, с кем ей интересно было бы пообщаться, большинство гостей были гораздо моложе ее. Она тихо ушла еще до полуночи. Она видела Тома Физера и его девушку, однако не могла подойти к ним.