- О боже, - воскликнула Джеральдин. - Бедная девочка, кто мог это натворить?! - Кэти с болью смотрела на нее. - Когда же это случилось? Давно?…

- Во время вечеринки у Фредди.

- Он ничего не говорил.

- Он не знает, Джеральдин, никто не знает.

- Почему никто?

- Нам надо разобраться сначала со всем, потом я собиралась рассказать тебе.

- Но, Кэти, я же твой друг, у тебя нет более близкого друга.

- Я знаю.

- Так почему ты не могла сказать мне об этом ужасном происшествии?…

- Ты знаешь почему… - смутилась Кэти.

- Нет, я не знаю почему… Если бы кто-то ворвался, перевернул мой дом или мой офис, я бы сразу сказала тебе… а не держала все в секрете.

- Я не платила за твой офис, а ты платила за мой, - ответила Кэти, глядя в пол.

- Но это не имеет отношения к делу! Кто сделал это, Кэти, кто это мог быть? Есть какие-то идеи?

- Они думают, что мы сами сделали это, Джеральдин, вот что они думают. Что мы разнесли в пух и прах все помещение, чтобы получить страховку.

Марселла налила специальное масло в ванну для Тома. Оно должно было облегчить боль в его уставших мускулах; многие ее покупатели хвалили его.

- Большинство из них не встают в пять утра, чтобы приготовить хлеб в «Хейвордсе», а затем не проводят день, разгребая мешки и ящики разбитых вещей в своем офисе, - проворчал Том. Произнося слова, он слышал свой тон, плаксивый и жалостный, он никогда не любил такой тон. И почувствовал, что Марселле это тоже не понравилось.

- Я знаю, - сказала она. - Все это очень сложно, но я думала, что это может помочь тебе почувствовать себя лучше. - Она потратила много денег на этот подарок для него, а он только жаловался.

- Ты можешь использовать это масло для массажа? - спросил он.

- Конечно использую, но ты сначала должен полежать десять минут, чтобы пропитаться им, - улыбнулась она.

- Никаких проблем! - вернул он ей улыбку и погрузился в ванну.

Марселла вошла через некоторое время, села на край ванны и стала растирать его плечи.

- Итак, в течение четверти часа это масло творило свои чудеса, - сказала она, а он взмолился про себя, чтобы она никогда узнала, с каким трудом он выдержал эти долгие пятнадцать минут. И как он собирается вынести в будущем совместный быт, притворяясь, что все нормально?

- Я думаю, тебе бы понравился теннис, Мотти, - сказал Саймон в следующую субботу.

- Я не нравлюсь теннису, - ответил Мотти.

- Но разве кто угодно не может делать что угодно? - спросила Мод.

- Я не уверен. По идее может, но это не всегда работает.

- Кэти всегда так говорила, - объяснила Мод.

- Если она думает, что может все, пусть прыгнет с крыши Либерти-Холла, - неодобрительно произнесла Лиззи.

- Конечно, Кэти может сдвинуть горы, - согласился Мотти.

- Мы думаем, что Кэти обиделась на нас, - призналась Мод.

- Что может заставить ее обидеться на вас? - удивилась Лиззи. - Кэти без ума от вас, разве она прежде всего не привезла вас сюда?

- Но она больше нас никуда не возит сейчас, - сказал Саймон.

- Это может быть потому, что вы должны находиться в большом доме Бичез, - ответил Мотти. - Существуют правила и предписания, где вам надо быть и где не надо, и она не хочет вмешиваться.

- Мы больше не видим ее. Я думаю, мы сделали что-то, что досадило ей, - решила Мод.

- Дети, но мы и сами едва видим ее в эти дни, - сообщила Лиззи. - Эта ее работа так выматывает, они с Томом дойдут до крайности к концу года, если будут так продолжать.

- Джо, ты слышал о делах Тома и Кэти?

Они работали над его пресс-релизом.

- Ну да, слышал, но мне они не сказали, если ты это имеешь в виду.

- И мне тоже… Я думаю, что они не хотят снова вовлекать нас в это дело.