— Я с вами.

— Даже не знаю, — Бернт бросил вопросительный взгляд на Эльви, — не уверен, что мы можем взять вас с собой.

— Мне только до города, — ответила Флора. — Не подкинете? Водитель не против, я спросила.

Бернт повернулся к санитару за рулем «Скорой», и тот согласно кивнул. Бернт вздохнул и повернулся к Эльви:

— Ну, если вы не возражаете.

— Да нет, она вообще-то сама все за себя решает.

— Это я уже понял, — ответил Бернт.

Флора подошла к бабушке, обняла ее:

— Мне тут повидаться кое с кем надо.

— Что, прямо сейчас?

— Да. Если ты, конечно, справишься тут без меня.

— Я-то справлюсь.

Эльви осталась стоять у ворот, наблюдая, как Флора с Бернтом усаживаются в «Скорую». Она помахала внучке рукой, пытаясь отогнать от себя воспоминание о том тошнотворном запахе. Дверь закрылась. Заработал двигатель, на мгновение вспыхнула мигалка, но тут же погасла. «Скорая» медленно тронулась с места, дала задний ход, разворачиваясь на асфальтированной дорожке у дома напротив — как вдруг...

Глаза Эльви округлились, грудь пронзила острая боль, словно в сердце вогнали кол: Туре! Она пошатнулась, ухватившись одеревеневшими пальцами за прутья ворот. Эльви ясно ощущала присутствие Туре, как будто его душа вселилась в ее тело. В голове раздался его голос:

Мамочка, помоги! Мне отсюда не выбраться... не хочу никуда... хочу домой, мамочка...

Развернувшись, «Скорая» выехала на дорогу.

Мамочка... Она идет за мной...

Эльви почувствовала, как Туре покидает ее тело, словно змея сбрасывает кожу. Голос его по-прежнему звучал в ее голове, но теперь она различала и слабый голос Флоры:

Бабушка, ты меня слышишь? Это он к тебе обращается?..

Эльви почти физически ощущала, как ослабевает связь по мере того, как к ней возвращается власть над собственным телом. Она лишь успела ответить: «Я слышу», как ниточка, связывающая их, оборвалась, и она окончательно пришла в себя.

Она стояла, держась за ворота, провожая взглядом «Скорую», которая казалась сейчас расплывчатым белым пятном. Полчища непонятно откуда взявшейся мошкары заставили ее отвернуться. Голова болела так, что перед глазами поплыли кровавые круги.

И все же Эльви готова была поклясться: она что-то видела.

О том, чтобы поднять голову, не могло быть и речи. Что-то ей подсказывало — нельзя туда смотреть...

Боль продлилась всего несколько секунд и тут же прошла. Эльви выпрямилась и посмотрела вслед «Скорой», скрывшейся за поворотом.

Видение исчезло.

И все же Эльви точно знала, что видела ее. В ту самую секунду, когда скорая пропала из виду, она заметила краем глаза высокую худощавую женщину с темными волосами, возникшую за машиной и тянущую к ней руки, — но тут внезапная боль заставила Эльви отвернуться.

Она снова оглядела пустынную улицу. «Скорая» давно уже выехала на шоссе, а женщины и след простыл.

А вдруг она уже в машине?..

Эльви прижала ладонь ко лбу и изо всех сил попыталась сконцентрироваться:

Флора? Флора!

Ответа не было. Ни малейшего намека на контакт.

Как же она выглядела, та женщина? Во что была одета? Думать об этом почему-то не получалось. Эльви пыталась представить ее лицо или хотя бы фигуру, но мысли путались. Это было похоже на смутные детские воспоминания, когда помнишь какую-нибудь одну деталь, а все остальное оказывается в тени и никак его уже оттуда не выудить.

Ни одежды, ни лица. Как ластиком стерли. Но одно Эльви знала точно — в руках у нее что-то было. Что-то, поблескивающее в свете фонарей. Что-то тонкое. Из металла.

Эльви бросилась к дому, вспомнив о существовании более традиционных средств связи.