– Мы поехали, – продолжал Курт. – Я изо всех сил сдерживал лошадей. Чем бешеней они мчались, тем веселей и возбужденней становилась Лили. На обратном пути я воспользовался удобным случаем и ослабил вожжи. Лошади почувствовали это и понесли. Я делал вид, будто стараюсь удержать их и мне это не удается. Вихрем неслись они по аллее. С немыслимой быстротой увлекали за собой наш легкий экипаж, словно пушинку в порывах бури. Необъезженные лошади в самом деле перестали слушаться вожжей. Мария Рихтер завопила от ужаса и прижалась к Лили.

– А девчонка? – перебила графиня, и в тоне ее слышалось нетерпение. – Она не пыталась выпрыгнуть из экипажа?

– Лили вначале вроде бы испугалась, но испуг ее длился недолго. Через минуту она уже вполне владела собой. Она представляла полную противоположность своей подруги. Та, бледная, испуганная, беспомощно прижималась к Лили. А Лили оставалась совершенно спокойной. Ее хладнокровие в эту минуту казалось невероятным. Улучив момент, я соскочил с козел и отлетел к самым деревьям. Девчонка попыталась схватить вожжи, но ей это не удалось – вожжи соскользнули вниз и били по задним ногам лошадей, что еще больше подстегивало их. Казалось, они несутся на край света и никакая земная сила не в состоянии остановить их. Каждое мгновение экипаж грозил перевернуться или вдребезги разбиться о стволы деревьев.

– Хорошо, славно. Что дальше?

– А дальше случилась неожиданная, похожая на чудо развязка, жестокая насмешка судьбы над всеми нашими планами. Я никогда не поверил бы в возможность подобного, если бы сам не был свидетелем этого чуда. Обе девушки сидели, прижавшись друг к другу, и крепко держались за борта экипажа. Ни та ни другая даже не пытались соскочить и лишь громко звали на помощь. Лошади неслись прямо на каменную стену, в которую упирается главная аллея. Еще несколько секунд – и обе неминуемо разбились бы вместе с экипажем и лошадьми. И тут лошади неожиданно свернули в боковую аллею, которая ведет к конюшням. Дорога эта была им хорошо знакома. Они понемногу успокаивались. Громкое ржание свидетельствовало о том, что они завидели впереди свою конюшню. Спустя минуту, не успел еще лесничий Губерт схватить их под уздцы, не успели сбежаться конюхи, как экипаж уже стоял перед воротами конюшни. Лили и ее спутница были спасены. Обе остались целы и невредимы.

– Странная, почти невероятная история, – пробормотала графиня, не скрывая неудовольствия.

– Лили как ни в чем не бывало спокойно выпрыгнула из экипажа, увидела у входа в парк лесничего Губерта и пошла к нему, желая, как видно, о чем-то переговорить с ним. Мария Рихтер, напротив, выглядела обессиленной и вымотанной. Она была в таком изнеможении, что едва передвигала ноги, и попросила у Лили позволения уйти в свою комнату: ей необходимо было прийти в себя от волнения и пережитого страха. Лили охотно отпустила ее. Сама же не переставала шутить и смеяться над пережитым приключением…

– Она обладает редким мужеством и удивительным присутствием духа, никогда, ни при каких обстоятельствах не покидающим ее, – заметила графиня. – Таким же был и ее отец.

– Я приказал распрячь лошадей. Тут я успел заметить, что Лили вместе с лесничим направляется в парк, – кажется, он привез ей тайное послание из города. Я видел давеча, как он возвратился оттуда.

– Из города? Вероятно, от милейшего ее кузена асессора фон Вильденфельса, дальнего родственника покойной графини. Ты представить себе не можешь, как мне противен этот человек.

– И тем не менее он в скором времени женится на счастливой обладательнице миллионного наследства. И на ее богатом приданом.

– Не бывать этому! – запальчиво выкрикнула графиня Камилла и добавила решительно: – Я использую любые средства, чтобы помешать их браку. Иначе все пропало.