- Может быть, - согласился Рори, - но я постараюсь.

 Сжав бомбу в левой руке, он спрятался за левым боком коня, именно так он не будет виден индейцам, когда конь выскочит из дома и устремится к конюшне.

 - А теперь подожгите шнур!

 Капитан послушно поднес огонек к концу шнура, тот сразу заискрился и зашипел.

 - Нэнси, открывайте!

 - Открываю! - повторила девушка и распахнула дверь.

 - Ну, давай, Док, - прошептал Майкл.

 Но умное животное не надо было подгонять, жеребец видел выход, а, может быть, почувствовал опасность, иногда лошади ощущают ее так же остро, как и люди. Конь сделал два крадущихся шага к двери, а затем ринулся наружу, словно ядро, вылетающее из жерла пушки. Приземлившись после первого прыжка на галерее, он сильно ударил о доски пола копытами и внезапно поскользнулся. У оставшихся в комнате оборвалось сердце, им показалось, что и лошадь, и наездник сейчас упадут. Но через миг Док выпрямился и ринулся вперед с быстротою молнии. Он скакал не в долину, спасая свою жизнь и жизнь седока, а прямо в логово неприятеля.

 Трое оставшихся в доме бросились к окну, откуда был виден путь жеребца, и столпились у него. К этому времени Док уже преодолел с разбегу изгородь загона. Апачи все еще не реагировали на происходящее, хотя конь покрыл почти половину расстояния до конюшни.

 - Они просто выжидают, взяв Рори на мушку, - простонала миссис Уэр. - Они смеются над ним и сейчас одним залпом изрешетят его. Господи, спаси и сохрани этого храбреца! Бедный Майкл, больше мы никогда его не увидим!

 - Тише, - прошептала ее дочь, - ничего не говори и даже не шепчи. Сам сатана не придумал бы такой план, который предложил Рори.

 Однако индейцы не были готовы к залпу, который предсказывала миссис Уэр, они просто растерялись, увидев одинокого всадника, скачущего к их укреплению. Они ничего не могли понять, это можно было объяснить только сумасшествием, которым Люди Неба наказывали несчастных смертных.

 Капитан увидел, как из-за конюшни выскочил апач с винтовкой наперевес, но не стал целиться и стрелять, а замер в изумлении. Еще несколько индейцев показались над коньком крыши, один из них встал в полный рост и уставился на этого безумного всадника. Разве можно было представить, чтобы разумное существо само лезло в пасть смерти?

 Но для размышлений по этому поводу времени не оставалось, конь мчался во весь опор, такой скорости еще не видели ни прерии, ни горы. Вот он пронесся через загон, снова перепрыгнул через забор и развернулся перед самой стеной конюшни, когда уже казалось, что жеребец сейчас протаранит ее своим корпусом. Но в последний миг Док резко повернул, и всадник, в которого пока не было сделано ни единого выстрела, выпрямился в седле и швырнул бомбу в ближайшее открытое окно. Через секунду конь ринулся назад, снова готовясь перелететь через изгородь.

 Бэрн все это время держал на мушке индейца, который замер у угла конюшни с винтовкой наперевес. Изнутри донесся вопль апачей, воин вскинул оружие, и в этот момент Бэрн нажал на спусковой крючок. Апач тоже выстрелил, но ствол его винтовки уже смотрел в небо. Раненый, он упал на спину и, извиваясь, уполз в укрытие. В это время Док пересек загон. Грохот взрыва застал его распластанным в прыжке над забором.

 Все эти события уместились в двадцать секунд!

 Бомба, изготовленная капитаном, взорвалась не слишком громко - металл, внутри которого находился порох, был скреплен второпях, и раскат взрыва был похож на хлопок надутого бумажного пакета, если по нему сильно ударить ладонью. Но последствия были достаточно серьезными. Конюшня задрожала, из ее окон и дверей выбросило клубы черного дыма, за ними последовали языки багрового пламени, отчетливо видимые на темном фоне.