— Мы убьем их всех! — в ярости воскликнул я. — Убьем всех!

— Что он тебе сказал? — спросил Ассер.

Он боялся, и вполне справедливо, что мы с датчанином заключим союз, но представление, которое быстро задал Свейн, заставило монаха усомниться. Я подкрепил его сомнения, бушуя, как безумец, громко вопя вслед удаляющемуся Свейну, что я пошлю его несчастную душу прямо к Хель — богине мертвых.

— Ты собираешься драться? — спросил Ассер.

— Ясное дело, мы собираемся драться! — закричал я в ответ, а потом подошел к Леофрику и тихо проговорил: — Мы заодно с датчанами. Убьем этих бриттов, возьмем их селение и поделим добычу. Передай это остальным, только тихо.

Свейн, верный своему слову, вывел датских воинов из Дрейндинаса. Это должно было бы насторожить Ассера и Передура, потому что ни один здравомыслящий человек не оставил бы отлично защищенную позицию вроде этой увенчанной терновой изгородью земляной стены, чтобы сражаться на открытом месте, но они списали все на датское высокомерие, даже не заподозрив предательства. Они решили, что Свейн поверил, будто может уничтожить нас в битве на открытом месте, и тот подкрепил это предположение, посадив множество своих людей на коней, словно бы собрался прорвать наш клин мечами и топорами, а после послать вооруженных копьями верховых преследовать выживших.

Свейн построил свой клин перед конниками, а я свой — слева от людей Передура, и, выстроившись как положено, мы начали выкрикивать друг другу оскорбления. Леофрик пошел вдоль наших рядов, шепча что-то людям, а я послал Кенвульфа и еще двоих в тыл, отдав им приказы, и тогда Ассер побежал к нам.

— Атакуйте! — приказал монах, указав на Свейна.

— Подождем, когда будем готовы, — ответил я, потому что Леофрик еще не отдал приказы всем нашим людям.

— Атакуйте немедленно! — отрезал Ассер.

И я чуть не выпотрошил подонка прямо на месте: до сих пор жалею, что этого тогда не сделал, ибо в таком случае спас бы себя в будущем от множества неприятностей. Но я сдержался, и Ассер, вернувшись к Передуру, принялся молиться: он воздевал руки в воздух, требуя, чтобы Бог послал небесный огонь и испепелил язычников.

— Ты доверяешь Свейну? — спросил вернувшийся ко мне Леофрик.

— Да, — ответил я.

Вас удивляет, почему я ему доверял? Только потому, что Свейн был датчанином, а мне нравились датчане. Сейчас, конечно, принято говорить, что все они отродье Сатаны, предатели-язычники, дикари, и обзывать их всякими другими словами, но, по правде сказать, датчане были настоящими воинами и уважали других воинов. Разумеется, Свейн и впрямь мог обмануть меня и подговорить напасть на Передура только для того, чтобы заманить в ловушку, но лично я в это не верил. Кроме того, я жаждал заполучить еще одно сокровище, оставшееся в большом зале Передура, и для этого мне требовалось перейти в другой лагерь.

— Вперед, за «Огненный дракон»! — закричал я.

То был сигнал, по которому наш клин развернулся вправо и двинулся вперед.

Разумеется, мы легко одержали победу.

Люди Передура не имели мужества, чтобы биться. Они надеялись, что мы примем на себя главный удар датчан, и тогда они смогут помародерствовать, обирая раненых воинов Свейна, но вместо этого мы обратили оружие против них, вероломно напали на них и разбили, а когда Свейн атаковал справа, люди Передура позорно бежали.

Вот тогда-то всадники Свейна пришпорили коней, опустили копья и бросились вслед.

То был не бой, а настоящая бойня. Двое людей Передура попытались сопротивляться, но Леофрик отбил их копья топором, и они, громко вопя, расстались с жизнью. Я наставил на Передура меч, и король вообще не сопротивлялся, казалось смирившись со смертью, которую я даровал ему достаточно быстро.