Она двинулась к вершине лестницы и сделала паузу, всмотрелась вниз из маленького алькова в гостиную. Там было десять вооруженных мужчин. Большинство стояли к ней спиной. Некоторые пристально смотрели в окна, наблюдая за незваными гостями. Некоторые шагали между гостиной и кухней. Двое сидели перед стеной с экранами, вероятно наблюдая за безопасностью.

Эви легла на пол и порылась в своем клатче, положила Кубик Рубика и мяч для гольфа на выступ и закрепила очки на носу. Линзы закрыли ее глаза, препятствуя проникновению любого воздуха. Затем она положила оба орудия на изготовку.

Глубокий вздох... выдох... она скинула куб и мяч для гольфа с выступа подбородком. Секунда нормальной жизни, потом... бум!

Сильный порыв жара сдул ее волосы за плечи. Дым утолстил воздух, и посыпались обломки. Мужчины кричали. Мало того, что очки защищали ее от яда, они также позволяли ей видеть сквозь дым. Она сосредоточилась на мужчинах, все еще стоящих, побежала, нажимая на курки своих пистолетов. Два ярких потока желтого света проникли в хаос, поразив ее цели. Они резко упали вперед. Ее следующие две цели опустились столь же легко.

Несколько мужчин оказались неуязвимыми для отравленного воздуха, который должен был закрыть им глаза, и повернулись к ней, ища источник выстрелов. Теперь, когда она проредила стадо, у нее было чуть больше комнаты для ошибок. Таким образом, она просто начала стрелять. Вниз, вниз, вниз мужчины падали. Последнему удалось вытащить оружие и выстрелить в ее направлении, но миазмы исказили его цель, и пламя угодило ей только в плечо. Она почувствовала жар пламени, но не жало. Потом он тоже был мертв, и она встала.

Волнение за пределами клетки отвлекло внимание Стара от Блу, и мужчина хмуро поглядел на свою дочь.

Тиффани сидела на табурете в углу, наблюдая за всем, что происходило. Ее не радовало находиться там. Глаза были опухшими от слез, а щеки красными, со следами слезы, и она хныкала каждый раз, когда ее отец причинял боль Блу. Но Стар сказал ей остаться, и «изучить семейный бизнес», и таким образом, она осталась.

- Сходи, узнай, что происходит, - приказал Стар.

- Да, сэр, - ответила она покорно и оттолкнулась от клетки.

Блу был рад, что она ушла. Он был привязан к столу, неспособный двигаться, и дополнительная пара глаз злила его. Поэтому он потерпел неудачу. Ему не удалось украсть здоровье Стара.

Теперь он ждал, что его тело заживет самостоятельно.

В просторной клетке не было никаких решеток, только бетонные стены и дверь. Она напомнила ему комнату, которую он видел в ролике с Джоном. Единственным светом была галогенная лампа, висящая наверху, и его чувствительные от бомбы глаза горели, будто их жгли.

Стар стоял перед ним.

- Готов продолжить? - сказал он со вздохом, размахивая скальпелем в воздухе. - Ты должен был уйти, когда я давал тебе шанс. Теперь я собираюсь побаловать тебя той же самой процедурой, которой я побаловал Джона. Процедуре я учился несколько лет, живя на улицах. Знаешь ли ты это? Насколько бедным я был ребенком? Иногда я должен был убивать за свой ужин, и не только красть то, что было у кого-то. Люди делают ужасные вещи, когда они голодны.

- Я знаю, потому что со мной тоже происходили ужасные вещи. - Рука Стара напряглась на ноже.

- Я учился защищать себя, тем не менее, и всегда возвращался для мести. Теперь я помогаю другим, кто не может помочь себе. Это на самом деле государственная служба.

- Ты также причиняешь боль невинным. - Слова вырвались.

Стар пожал плечами.

- Кто-либо когда-либо действительно был невинен, мистер Блу? Независимо от нашего возраста, мы все причинили кому-то боль в некотором роде.

- Некоторые из нас сожалеют об этом.

- Это не заставляет боль уйти. - Возвращаясь обратно к теме он сказал, - Твоя плоть избита, в синяках и не принесет мне денег, но будет для меня хорошим трофеем.