— Сейчас обсуждаем тебя. Твое поведение — если бы ты был в его положеии.

— Вы спятили… — сказал Мегара и бурно запротестовал:

— Я никогда на причинил вреда ни единой живой душе, кроме…

— Кроме?

— Кроме как по приказу.

— Видишь — ты, считающий себя нормальным человеком, наносил ущерб другим человеческим существам. И оправдываешь это тем, что следовал приказам.

— У Лильгина оправданий нет. Он делал это, потому что он мерзавец.

Орло покачал головой.

— Он стал вести себя так после того, как ему, наконец, стало ясно, что он может поступать, как ему нравится, потому что его никогда не призовут к ответу и, до тех пор, пока он большую часть этого делает в тайне, это никогда не испортит его публичный образ.

Он видел, что Мегара рвется заговорить, и сделал вежливую паузу. На этот раз мужчина рубанул дальше. Он сказал:

— Сэр, ты пытаешься поощрить величайшего убийцу за всю историю. Говорю тебе, этот монстр родился с яростью и убийством в сердце. Джентльмены, я однажды это подсчитал. Лильгин посылал на смерть по 5000 человек в день каждый день в последние 190 лет.

Цифра эта оказала свое воздействие. Стоявший на ногах Орло мог видеть эффект суммы (представленной в такой манере) почти на каждом лице, на какое смотрел. Вопросов больше не было. Он проиграл свой спор.

Он поспешно сказал:

— Из этого дневного итога, сколько приказов о смерти ты лично передал непосредственным исполнителям убийств, мистер Мегара?

Вопрос вместо немедленного ответа вызвал обмен взглядами между Номером Два и Номером Три. На младенческом лице была мольба. Тяжелые челюсти были мрачно сжаты.

Наконец, последовал ответ:

— Что касается нас двоих, — сардоническим тоном произнес Йоделл. — я бы сказал, что мы передали 98 процентов.

Мегара визгливо произнес:

— Каждый из них по приказу. Ни одного по личной прихоти. Мне все это было противно. И каждый вечер, когда я сидел за тем столом, и образы лиц мертвых женщин и мертвых мужчин всплывали у меня в уме, я радовался, что Лильгин пьет. Потому что это значило, что я могу тоже напиться и вымыть это все из моей памяти еще на одну ночь.

— Алкогольные напитки и наркотики, — прокомментировал Орло, — являются древнейшим средством психотерапии. И заметьте, он тоже это делал.

— Этот ублюдок сидел там каждую ночь, наблюдая за нами и пытаясь развязать нам языки.

— Ты говорил, он сидел там пьяный.

— Слушайте, черт побери — ему не приходилось убивать людей, чтобы спасти свою собственную гнилую шею. А мне приходилось — до сегодняшнего дня.

Взгляд Орло метался от лица к лицу, пока он следил за его доводами. Никаких изменений. Горячие ответы Мегара, произносимые этим глубоким баритоном, все еще одерживали верх… Ладно, ладно, подумал он. И слегка сменил тему.

— Мистер Мегара, когда вы меня захватили в то утро, как это произошло?

Младенческое лицо стало спокойным.

— Просто форма химического гипноза. Я хотел удостовериться, что Хигенротово программирование было правильно использовано. И потому мы обработали тебя а-натрий пентатолом-n. Этим мы вывели сигнальную систему Хигенрота на поверхность. И в ключевой момент, когда Лильгин глубоко заснул, как всегда после секса, я велел Одетте (она его ненавидит) впустить нас. Потом ты посмотрел на него, получил эмоцию и прошептал сигнал — и прямо тут же вывел его изображение на все стены. Потом я велел мальчикам отнести твое бесчувственное тело сюда. Заметь, никакого вреда мы не причинили. Лишь непосредственное действие и надлежащее использование метода.