Нервная работа

«Однажды Зарубину пришлось ждать меня до трех часов ночи. Когда я осторожно пробирался в свою рабочую комнату, он услышал и, торопливо миновав коридор, вбежал ко мне: в лице его не было ни кровинки. Я   уверил посла, что все прошло благополучно. Он облегченно вздохнул и даже прослезился, обнимая меня. Я   немного смутился, а затем едва не рассмеялся. Этот всегда безупречно одетый дипломат, чьи рубашки были белее снега, на ком не увидишь ни пылинки, а волосок всегда причесан к волоску, забыл второпях надеть зубной протез».

Не дуй на пену во время явок

«Когда Кэрнкросс работал с Милсвзсрсвым, они совершенно не соблюдали самых элементарных правил безопасности. Ну, например, встречались в барах и передавали документы через залитый пивом столик, что было откровенным безумием».

Ради мировой революции

«Потом я попытался ему деликатно объяснить, как следует себя вести, если нас вдруг остановят полиция или сотрудники контрразведки МИ 5 и станут задавать какие то вопросы. Однако Гай звонко рассмеялся и, глядя мне прямо в глаза, сказал:

– У меня есть идея получше. Вы – симпатичный молодой человек, а все в Лондоне знают, что я – большой охотник до хорошеньких мальчиков. Просто скажем им, что мы – любовники и ищем кроватку.

– Но, Гай, я же дипломат, – сказал я, с трудом оправившись от смущения. – Так не пойдет… У меня жена…

– Чего только не сделаешь ради мировой революции? А ведь хороший ответ.

Я   быстро переменил тему».

Герой нашего времени

«Ей пришлось зайти в МИД по каким то административным делам, и один сотрудник, услышав ее фамилию, заинтересовался:

– Так вы – жена Модина?! Мы здесь все ценим его работу в пресс – отделе. Он прислал нам такую массу интересных справок и документов по Англии, что если бы их отдать переплетчику и оформить в книги, то получилось бы больше томов, чем оставил нам великий поэт Лермонтов».

Дурные привычки

«Как то раз во время приема в китайском посольстве в Москве агент помочился в камин».

Ох уж эта мореходка!

«Возможно, моя сдержанность в отношении Филби, Берджесса и Бланта объясняется каким то чувством неполноценности. Как только я их встретил, то сразу понял, что по интеллекту они стоят выше меня. Это были интеллектуалы в полном смысле слова, получившие превосходное воспитание в домашних условиях и образование в лучших учебных заведениях страны. По сравнению с ними я был не только молод и неопытен, но и болезненно ощущал свою ординарность. Ленинградское морское училище – неплохое учебное заведение, но оно не может сравниться с Кембриджем».

Уильям Сомерсет Моэм, агент британской разведки.

«Эшенден, или Британский агент».

Чертовски свежая история

«Полковник, известный в разведывательной службе, как позднее узнал Эшенден, под буквой Р.