Щелкнув мышкой, эксперт запустил программу. У изображения Митькиной пули пропала половинка, и на ее месте часто-часто замелькали такие же половинки от других пуль, иногда очень похожие. Компьютер сравнивал.

– Отдыхаем, – сказал Пал Петрович, – их здесь тысячи.

Не успел он договорить, как компьютер пискляво заиграл туш. Вот тут-то Блинков-младший в буквальном смысле увидел, что означает выражение «глаза на лоб полезли». На лысый блестящий лоб. Эксперт охнул и защелкал мышкой.

Ожил, мигнул зеленым огоньком, принтер. Сворачиваясь от нагрева, из него поползла черно-белая картинка. Увеличенная оболочка пули была похожа на притоптанный сырой песок, по которому кто-то покалякал прутиком. Это изображение тоже было разделено пополам тонкой линией. Ясно: одна половинка – от Митькиной пули, вторая – от другой, которая хранилась в пулегильзотеке контрразведки. Было видно, что во многих местах изображения продолжают друг друга: начинавшаяся на Митькиной пуле царапина переходила в царапину на контрразведчицкой.

Когда из принтера выползла «шапочка» с заполненными графами, глаза у Пал Петровича чуть совсем не выскочили на ниточках, как в мультяшке.

– Это же по делу подполковника Иванченко! Полгода розыск ведется!

Блинков-младший улыбался. Наверное, лицо у него было глупое. Он знать не знал, что это за дело подполковника Иванченко, но сообразил то, что в эту минуту было самым главным: ИЗ ПИСТОЛЕТА, КОТОРЫЙ ПОЛГОДА РАЗЫСКИВАЛА КОНТРРАЗВЕДКА, НА ДНЯХ СТРЕЛЯЛИ В БОМЖА НИКИТУ!

Глава IX. ПРОРОК В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

Сколько раз Блинков-младший убеждался в справедливости мудрой мысли: НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ! Попросту говоря, своим фиг что докажешь.

Вот начинаешь ты дело, в которое никто, кроме тебя, не верит. Ирка говорит: «Митек, откуда ты взял, что Никита, типа, тонет?», а мама: «У меня нет времени расследовать каждый выстрел в Москве». Только папа ничего такого не говорит, даже помогает, но видно по лицу: он согласен с мамой.

Ладно. Ты идешь и находишь пулю. Хоть кто-нибудь признал твою правоту? Хоть кто-нибудь тебя похвалил?! Фигушки! У Пал Петровича рот до ушей, но при этом он смотрит на маму, а ты вроде ни при чем. Похоже, эксперт считает, что пулю нашла она и дала тебе до лаборатории донести. Как в детстве, когда собирали грибы, и взрослые добавляли к твоим сыроежкам два-три своих белых. А мама? Она, конечно, не думает примазываться к твоей славе, но и ничего не объясняет Пал Петровичу. Ей просто не до тебя.

И пяти минут не проходит, как вы с Иркой снова стоите у прозрачной будки прапорщика, причем отвела вас не мама, а незнакомый молодой человек. Повторяется процедура с металлодетектором. На этот раз ты заранее вынимаешь из карманов нож и ключи, и он тебя пропускает без возражений. Ты выходишь на улицу, по щекам ударяет холодный ветер со снежной крупой…

И только тогда ты окончательно понимаешь, что дело твое увели!!!

Большие, уверенные, обученные всему на свете. Увели.

У них невероятные возможности. Однажды маме понадобилось прочесать лес, и ей дали полк! А у тебя? Ирка, которой больше нравится мирить по телеку Майка и Элисон, чем заниматься оперативной работой. И ОНИ. У тебя. Увели.

Самое печальное – то, что без них не обойтись. Найдешь улику – нужна экспертиза, а все лаборатории оккупировали взрослые. Ладно, обойдешься без экспертизы, одним умом, и выйдешь на преступника. Нужно его задержать, но как, если оружие опять же у взрослых?! Допустим, задержишь его без оружия. Проявишь героизм и задержишь. Но куда его девать-то?! Хочешь, не хочешь, а надо вызвать спецслужбы. Приедет на все готовенькое какой-нибудь лейтенант и увезет твоего преступничка. Хорошо, если спасибо сказать не забудет. А о том, чтобы самому допросить задержанного и расколоть, и не мечтай!

Бесправная жизнь.