– Освободите двери! – забормотал голос машиниста в динамике. – Третий вагон, освободите двери!

Остальные пассажиры уже вышли. Блинков-младший надеялся, что Рыбочкина кинется к свободным дверям, и тогда он вкатит коляску назад в вагон и уедет. Но детская инспекторша стояла, как памятник. Ничего не поделаешь. Стараясь не встречаться с Рыбочкиной взглядом, он встал, налег на ручки кресла и легко выкатил его на перрон. Витька выскочил следом, наступая Блинкову-младшему на пятки. За ним двинулась Рыбочкина.

– Дима, ты что здесь делаешь? – голосом Лисы Алисы начала она.

Митек почувствовал себя глупым деревянно-головым Буратино. Успокоился, думал, Рыбочкина решила отложить силовое задержание подростка Блинкова до следующего раза. А она помалкивала нарочно, чтобы не спугнуть его раньше времени!

Двери предупреждающе зашипели. Рыбочкина быстро шагнула на перрон…

У другого края платформы с воем тормозил встречный поезд.

– Бежим! – закричал Блинков-младший и, не давая попрошайкам опомниться, покатил коляску. Успеть бы пересесть на встречный!

Витька, не задавая вопросов, отобрал у него одну ручку кресла, и они погнали вдвоем. Пассажиры разбегались в стороны.

– Дима, ты куда?! – пыхтела сзади Рыбочкина. – Убегать от милиции бесполезно!

– Ментовка! – охнул Витька и прибавил ходу.

Двери встречного поезда распахнулись. Успеем, понял Блинков-младший и оглянулся. Рыбочкина висела на «хвосте»! Бегство теряло всякий смысл. Ну, вскочат они в поезд, а детский инспектор – следом. Спасибо не скажет, но ей пересадка даже на руку: в райотдел милиции нужно ехать как раз в ту сторону.

Положение спасла Ирка. Убегая, Блинков-младший потерял ее из виду, и вдруг напарница возникла на пути у Рыбочкиной. С криком: «Ой, не та станция!» – она кинулась назад к поезду, из которого только что вышла. Не ожидавшая ничего подобного Рыбочкина с разбега врезалась в Ирку. Как танк в детскую коляску! Сумки детского инспектора полетели на перрон. Из одной выскочил кочан капусты, из второй – с десяток прыгучих оранжевых мандаринов. Они мячиками заскакали под ногами, обгоняя инвалидное кресло.

Блинков-младший с попрошайками ворвались в вагон, двери сразу же захлопнулись, и поезд тронулся. Еще несколько секунд Митек видел округлившиеся глаза детского инспектора и размахивающую руками Ирку.

Ничего, напарница кого хочешь заболтает: «Я нечаянно, я станцию перепутала». Да и Рыбочкина невредная тетка. Если бы она только не желала Блинкову-младшему добра…

– Девчонка с тобой была, что ли? – дошло до Витьки.

– Со мной, – признался Блинков-младший.

– А барыня чего гналась?

Сорвавшееся невзначай прозвище здорово подходило толстухе. Митек хихикнул:

– Барыня – детский инспектор. Хотела меня задержать.

Попрошайки отнеслись к этой новости без любопытства. Было ясно, что им самим не впервой удирать от милиции.

– А ты-то чего побежал? – набросился на Витьку «одноногий». – Теперь из расписания выйдем. Говорил же я: гнать его надо!

Блинков-младший удивился, хотя виду не показал. Ничего себе – расписание! Что ли, они милостыню по расписанию просят?!

– Я сам уйду, – буркнул он, – только скажите, где Никита.

Попрошайки переглянулись.

– Подумаешь, на десять минут, – махнул рукой Витька. – Повтори слова, хочу сам попробовать.

Оглядываясь на пассажиров, Блинков-младший тихой скороговоркой отбарабанил историю про старшего брата.

– Все, врубился, – кивнул младший попрошайка. – Отойди, не мешай.