– Я сержусь, это точно.

– Вы испытываете жалость к себе. Ингрид вас бросила, и вы считаете, что коллеги отнеслись к вам ужасно несправедливо. Но Ингрид ушла от вас потому, что вы долгие годы изменяли ей, а коллеги отреагировали единственным возможным способом на ваше поведение в клинике. Именно поэтому вы сердитесь. Потому что понимаете: вы не правы.

Рубен открыл было рот, собираясь дать резкую отповедь, но внезапно закрыл его. Он застонал, зажег другую сигарету и сел за кухонный стол.

– Вы не оставляете человеку ни единого места, где можно спрятаться, не так ли, Фрида?

– А вам нужно такое место?

– Разумеется, нужно. Оно всем нужно, разве нет? – Он взъерошил руками волосы, которые за время вынужденного отпуска отросли ниже плеч, так что он как никогда раньше напоминал поэта после бурной ночи. – Никому не нравится испытывать стыд.

Фрида села напротив него.

– Кстати говоря, – сменила она тему, – я совершила кое-какие поступки, которые хотела бы обсудить с вами.

Он грустно улыбнулся.

– Эта такая компенсация – попытка улучшить мне настроение? Обмен позором?

– Я хочу кое-что подробно обсудить, – пояснила Фрида. – Если вы не против.

– Я не против, – кивнул Рубен. – Просто это так неожиданно.

– Вчера утром… – начал он, после того как положил ногу на ногу, затем поменял их местами, вытер ладони о брюки и несколько раз откашлялся. – Вчера утром я должен был посмотреть заявку на перепланировку здания. Хоть я и в отпуске, но иногда заглядываю в отдел, помогаю им. Есть кое-какие детали, в которых только я разбираюсь. Ехать нужно было в Хакни, в переделанное административное здание возле дороги Иствэй. Знаете этот район?

– Не могу сказать, что часто заглядываю туда, – уклончиво ответила Фрида.

– Там сейчас тот еще беспорядок из-за всего этого олимпийского строительства. Словно на развалинах старого города поспешно и кое-как возводят новый. А перенести дату окончания строительства они не могут, поэтому бросают туда все больше и больше людей. Ну да я не о том. Закончив все дела, я пошел прогуляться. Было холодно, но мне хотелось подышать свежим воздухом, проветрить мозги. Честно говоря, при мысли о том, чтобы вскоре вернуться на работу, мне становится страшно. Я шел вдоль канала, затем свернул в сторону и пошел в парк Виктории. Я словно сбегаю ото всех, когда хожу по незнакомому месту. В парке народу было прилично, но никто не слонялся без дела. Все, похоже, спешили: шли быстро, опустив голову, и всем, кроме меня, было куда идти – или мне так, по крайней мере, казалось. Хотя не могу сказать, что особенно наблюдал за прохожими. Я немного посидел на скамейке рядом с площадкой для боулинга – думал о последних неделях и спрашивал себя, что ждет меня в будущем. Я очень устал. В последнее время я постоянно чувствовал усталость. Я смотрел перед собой, но все было немного размыто. Я видел несколько подъемных кранов в направлении Стрэтфорда и парка Ли Вэлли.