Сара Уотерс. Близость
Посвящается Каролине Халлидей
Благодарности
Автор выражает признательность Лоре Гоуинг, Джудит Марри, Салли Эбби, Салли О. Дж., Джудит Скиннер, Симеону Шулю, Кэти Уотсон, Леону Файнстайну, Десе Филиппи, Кэрол Суэйн, Джудит Истер, Бернару Гольфье, Джой Топерофф, Алану Мелзаку и Кери Уильямс. Написание «Близости» частично финансировалось за счет Премии для новых лондонских писателей от Лондонского совета по искусству, за что я также крайне признательна.
3 августа 1873 г.
Так страшно мне еще никогда не было. Я сижу в темноте, лишь из окна падает слабый свет, при котором и пишу. Они заперли меня в моей комнате. Сперва велели Рут это сделать, но она отказалась: «Помилуйте! Чтобы я заперла свою ни в чем не повинную хозяйку?» Тогда доктор взял у нее ключ и сам запер дверь, а ей велел уйти. Теперь дом полон голосов, постоянно повторяющих мое имя. Если закрыть глаза и прислушаться, легко представить, будто сегодня самый обычный вечер. Будто я сижу в ожидании, когда придет миссис Бринк и отведет меня в темный круг, где Маделина или другая девушка заливается румянцем при мысли о Питере, о его пышных черных бакенбардах и сияющих руках. Но миссис Бринк лежит одна одинешенька в своей холодной постели, а Маделина Сильвестр истерически рыдает внизу. Ну а Питер Квик исчез – думаю, навсегда. Он был слишком груб, а Маделина слишком взбудоражена. Когда я сообщила, что чувствую его присутствие, она задрожала и крепко зажмурилась. – Да это же Питер, – сказала я. – Вы ведь не боитесь его, правда? Поглядите, вот он. Ну же, посмотрите на него, откройте глаза. Но она лишь потрясла головой и пролепетала: – Ах, я ужасно боюсь! Ах, мисс Доус, прошу вас, не подпускайте его ко мне! Ну, многие дамы говорили подобное, когда Питер являлся к ним впервые. Услышав Маделину, он расхохотался: – Что за вздор, а? Или я проделал весь этот путь для того лишь, чтобы меня отослали обратно? Да знаешь ли ты, сколь труден переход оттуда сюда и какие страдания я претерпел – все ради тебя? Маделина расплакалась – да, иные, бывает, плачут. – Не сердись, Питер. Маделина просто испугалась, – сказала я. – Будь помягче, и она тебя подпустит, я уверена. Однако, когда он бесшумно подступил и прикоснулся к ней, Маделина пронзительно взвизгнула, вся оцепенела и побелела. – Да что с тобой, глупая девчонка? – разозлился Питер. – Ты же все портишь. Так хочешь, чтобы я тебе помог, или нет? Но она снова завизжала, а потом упала – повалилась прямо на пол и забилась как припадочная. Я никогда прежде не видела, чтобы приличная барышня вытворяла такое. – О боже, Питер! – вскрикнула я. Он коротко покосился на меня, потом прорычал: – Ах ты, маленькая дрянь! – и схватил Маделину за ноги, а я зажала ей рот. Я просто хотела, чтобы она умолкла и прекратила дрыгаться. Потом я увидела на своих руках кровь, – верно, Маделина прокусила язык или расшибла нос. Я не сразу и сообразила, что это кровь, такой черной она казалась, такой горячей и густой – словно расплавленный сургуч. Но, даже захлебываясь кровью, Маделина продолжала истошно вопить, и в конце концов на шум прибежала миссис Бринк. В холле зашаркали торопливые шаги и раздался испуганный голос: – Что стряслось, мисс Доус? Вы поранились? Ушиблись? Маделина резко вывернулась всем телом и заорала благим матом: – Миссис Бринк! Спасите, помогите! Убивают! Питер наклонился и ударил ее по лицу, после чего она вся обмякла и затихла. Я испугалась, что мы и впрямь ее убили. – Что ты наделал, Питер? – прошипела я. |
