Эти назойливые глупости сознания ужасно раздражали и никак не давали сосредоточиться. Я уселась на кровать и принялась массировать виски. Говорят, это стимулирует работу мозга.

“Не представляю, кому он мог понадобиться?” — полезла в голову очередная порция бреда, — “Может, это просто шутка? А может, моя мамочка привела в исполнение свой давний приговор похитить худющего Жорика себе на откорм?”

Похоже, стимулировать в моей голове было абсолютно нечего.

Я почувствовала себя ужасно несчастной. Ну почему у нас все не как у людей? Хотела отдохнуть от секретных дел, — нарвалась на какую-то осекреченную блондинку. Хотела спровоцировать собственного мужа на подвиг, — и вот теперь вынуждена сама проявлять верх героизма. Вот только знать бы, где у этого героизма верх, а где низ. То ли стоит поднимать панику, звонить в милицию, армию и женскую сборную по кик-боксингу, то ли нужно сидеть тихо-тихо, бояться навредить ситуации и, заставив себя успокоиться, ждать очередных вестей от Георгия.

Принять решение сама я была не в состоянии. Совет Тёмки оказался просто необходим. Отнюдь не потому, что его мнение могло оказаться мудрым (тут я как раз была уверена в противоположном), а потому, что должен же кто-нибудь разделить со мной бремя ответственности за принятый к исполнению план действий.

“Эх, Жорочка, Жорочка! Ну почему ты вечно все делаешь не вовремя. Угораздило же тебя исчезнуть как раз тогда, когда у меня не осталось никаких сил на борьбу с неприятностями…”

Я вышла в коридор.

А Ольга меня бросила из-за ребенка, — раздавался из гостиной голос Артема.

“Господи, его послушать, так он прямо ДонЖуан какой-то!”

Ты отказался признать отцовство? — насмешливо интересовалась блондинка, которая, кажется, верила в истории Тёмки примерно столько же, сколько я.

Я-то? — Артем явно на ходу менял сочиненные события, — Да. Отказался. Но это мне, типа, не помогло.

В смысле?

Недоразумение. Вся моя жизнь — сплошное недоразумение.

Не томи душу. Рассказывай. Интересно же.

На этот раз я прогнала остатки собственной корректности и, вместо беззвучного стояния на пороге, зашла все-таки в комнату.

Здравствуйте, — блондинка робко споткнулась на полуслове и опустила ресницы.

При свете дня и закутанная в плед она выглядела значительно менее эффектно, чем вчера ночью. Это существенно улучшило моё к ней отношение. Я приветливо кивнула в ответ на приветствие.

Это Катерина. Та самая, о которой я тебе говорил, — тут же затараторил Артем. Мне на миг сделалось дурно. Представляю, что могло нарассказывать про меня Тёмкино воображение, изголодавшееся по благодарному слушателю, — А мы тут жизненным опытом делимся, — обратился сосед ко мне.

Не слушай его, он тебя плохому научит, — улыбнулась я блондинке, которая от моего присутствия сделалась вдруг ужасно тихой и скромной.

Чего это “плохому”? — возмутился Артем, — Только хорошему. На моем дурном примере Мария научится избегать ошибок.… Вот, к примеру, сейчас я рассказывал историю, как расстался с одной девушкой из-за ребенка.

Знаю, знаю, — я не удержалась от возможности поиздеваться над соседом, — Вы прожили вместе пять лет. Потом ты узнал, что у неё двое детей, которых она от тебя скрывала. Ты ужасно обиделся и бросил её. Поступил, как негодяй…

Артем на миг онемел и расширил глаза от возмущения. Как это я могу вдруг так очернять его в глазах гостьи?!

Неправда! — принялся объяснять он блондинке, — Не было такого. Это Катерина шутит так.