Нечаев за волосы поднял голову и водрузил ее на поднос, лежавший на столе. Он даже отошел шага на два, полюбовался:

— Клевость замечательная!

Ополоснув в умывальнике руки, Нечаев забрал с собою пальто акцизного чиновника и поспешил убраться из дома.

ИЗ ОБЪЯТИЙ — НА НАРЫ!

Страшный женский крик потряс стены дома портного Григорьева. Случилось это часа в четыре пополудни первого дня Пасхи. Надиря приготовила мясной бэлиш и, желая угостить им Петровича, вошла в его комнату. Здесь ее взору предстало жуткое зрелище…

Джавад понесся в полицию.

Началось следствие. Для него, впрочем, особых тайн не было. Стало ясно, что убийство — дело рук отставного писаря. Но сам убийца словно сквозь землю провалился. Агенты облазили все казанские трущобы — все напрасно. Решили, что убийца успел бежать из города.

Обнаружил его все тот же Джавад, поклявшийся отомстить за Петровича. Все произошло до невероятности случайно. На улице Собанчи Джавад повстречал знакомого торговца яблочным щербетом. Разговорились. Джавад поделился переживаниями:

— Йолдос, ты, верно, слыхал про убийство портного? Так ведь я в его доме живу… — Ион поведал то, что знал о происшествии.

Торговец встрепенулся:

— Говоришь, этот Нечаев маленького роста? Кривобокий? Да, глаза у него прямо возле переносицы! Только что прохожий мужик купил у меня щербет и откровенничал: «Иду разгулку своей натуре делать — в публичный дом!» И он скрылся во-он в том подъезде. Но он был не в шинели, а в пальто — до пят.

…Через полчаса полиция вырвала Нечаева из объятий продажной девицы. Из публичного дома он вновь отправился в дом казенный.

НА АНАТОМИЧЕСКОМ СТОЛЕ

Нечаев шел в несознанку:

— Портного Чернова не убивал! Почему пальто на мне? А он мне сам его подарил. В субботу днем встретил на улице, говорит: «На, это мой подарок!» Видел кто, что я портного замочил? На нет и суда нет!

Дело вел сам губернский прокурор А.Ф.Кони. Он говорил следователю Хайрулину:

— Этот Нечаев — трудный орешек! Сам в преступлении не признается, если мы только не припрем его к стене.

Хайрулин согласно кивнул головой:

— Надо искать доказательства, а их пока нет: никто не видел, как убийца входил или выходил из дома портного в тот злополучный день. У нас, боюсь, будет трудная задача — убедить присяжных.

В этот момент посыльный принес Кони пакет из тюрьмы. В нем оказалось прошение: «Господин прокурор! Разрешите мне присутствовать на вскрытии портного. Я давно желал посмотреть вскрытие мертвецов. В просьбе прошу не отказать. Без вины заключенный Нечаев».

Хайрулин фыркнул:

— Ишь чего захотел!

Кони задумчиво ходил по кабинету. Потом он усмехнулся:

— Это даже любопытно! Попробуем один фокус. Не зря говорят: «Любопытной Варваре нос в цирке оторвали». И он начертал на прошении размашистое: «Разрешаю».

…Нечаеву нацепили наручники и доставили в анатомический театр университета. Он с любопытством разглядывал обезглавленный им же труп, лежавший на мраморном секционном столе. Приехавший профессор судебной медицины И. М. Гвоздев кивнул на препаравальный столик, приказал помощнику:

— Голову — сюда!

Помощник — студент-практикант, сдвинул в сторону инструментарий и сняв со льда голову Петровича, поставил ее на столик. Гребешком привел в порядок спутанные волосы. Профессор указал на кровоподтек:

— Вот видите, на лбу, сюда пришелся удар. Такое впечатление, что убийца нанес его уже мертвому.