От всех этих беспокойных дел в стороне жила дородная красавица Малка Грам. Она была рослой, плечистой, с крупными чертами лица и любила носить экзотические одежды, вроде какого-то немыслимого кокошника. Рассказывали, что его спер из музея малкин муж Исаак, когда посетил однажды Кустарный музей во Львове. И это очень похоже на правду, если вспомнить о вороватой натуре Исаака.

Малка держала дом терпимости. Даже не дом, а так, маленький публичный домишко. В нем не покладая рук трудились три особы юного возраста — Ганка, Олеся, и Фира. Когда наплыв клиентов бывал особенно велик, Малка, душою болея за дело и пользуясь отсутствием мужа, начинала помогать своим девчатам.

Эта труженица как-то познакомилась с вертким разговорчивым человеком, назвавшимся Овсеем Таратутой. Овсей решил эту славную женщину совратить в революцию:

— Я видный социал-демократ, — сладко шептал он. — Скоро мы свергнем царя, сделаем свободу и будем жить прилично.

— А мне зачем это? — лениво спросила женщина.

— Если вы станете нам помогать, то получите самое лучшее здание в Вержболово и сумеете разместить там столько девиц, сколько захотите. Кроме того, уже теперь за каждый груз контрабанды, который вы доставите через границу, получите хороший гешефт.

Малка оживилась:

— Вот это просто замечательно! А сколько именно?

— За каждый пуд нелегальной литературы тридцать рублей ассигнациями.

— Я согласна! Мой Исаак все равно болтается без дела.

И они тут же ударили по рукам.

ПРЕКРАСНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ

Наступило чудное лето. Дни стояли погожие. Перепадали вдруг обвальные дожди, гремели грозы и опять на эмалево-голубом небе вовсю сияло солнце.

Однажды Малка зашла по каким-то делам на железнодорожную станцию. К перрону подкатил Петербургский поезд. Женщина с любопытством наблюдала, как жандармы входят в вагоны делать пограничный досмотр. Вдруг из вагона первого класса легко спрыгнул на дебаркадер изящно одетый человек. На нем был узкий в клеточку пиджак и соломенное канотье. Он лениво оглядывал окрестности и помахивал тросточкой с массивным серебряным набалдашником. Лицо его дышало мужеством и пренебрежением к провинциальному местечку и его обывателям, толпившимся около здания вокзала и на площади.

За приезжим носильщик тащил небольшой чемодан.

«Боже, какой красавчик! — екнуло сердце у Малки. — Вот если бы задумал зайти к нам, отдохнуть, уж я бы его всего исцеловала!»

Приезжий сел в пролетку, извозчик тронул вожжи и вскоре они скрылись за углом.

Каково было удивление Малки, когда войдя в свой дом, она увидала прекрасного незнакомца, сидевшего в гостиной на продавленном диванчике, закинув нога на ногу, и читавшего «Санкт-Петербургские ведомости».

Увидав хозяйку, незнакомец учтиво поднялся с диванчика и с легкой улыбкой произнес:

— Наше вам почтение, госпожа Грам! Не могли бы вы мне уделить немного внимания?

Малка неправильно истолковала намерения незнакомца. Она стыдливо зарделась и негромко произнесла:

— Это никак теперь невозможно. Сейчас должен муж придти.

Незнакомец хмыкнул:

— Я не имею намерения посягать на честь его супруги. У меня к вам конфиденциальный разговор. Может, пройдем на свежий воздух?

Голос незнакомца звучал повелительно. Малка с рабской восторженностью глядела в холодные голубые глаза красавца.

— Конечно, конечно! У нас замечательный садик. Вишни, яблони…

РАЗОБЛАЧЕНИЕ

Они оказались в запущенном, заросшем лопухами и чертополохом старом саду. Прошли мимо покосившегося дощатого туалета. Возле зарослей орешника, стояла почерневшая от времени скамейка.