— Ха! — воскликнул Понтефракт. — Носов!.. Эрик Андреевич Носов, друг вы мой, это фигура. Примечательная фигура! Это один из немногих сохранившихся и заботливо лелеемых… можно так сказать?.. пестуемых земными административными институтами экспертов по военным действиям. Бог, так сказать, войны. Вы, небось, думали, что Земля могущественна, но беззащитна перед лицом нагло демонстрируемой угрозы извне?

— Ничего я на этот счет вообще не думал, — признался Кратов.

Понтефракт кивнул на открытые двери ближайшего бара, откуда падал красноватый свет и неслась негромкая музыка.

— Зайдем? — спросил он.

— Почему бы и нет, — сказал Кратов. — Я сегодня еще не ужинал. Да и не обедал, впрочем. К тому же музыка мне нравится.

— Вы разбираетесь в джазе так же хорошо, как и в поэзии старого Востока, друг мой?

— То есть никак, ни в том и ни в другом. Я люблю эту поэзию. Даже не знаю, за что. Наверное, за простоту и ясность… чего всегда не хватает моему разуму. За кажущуюся простоту и недоступную ясность.

— Вы что-то поняли?

— Ну, в целом…

— А джаз я не люблю вовсе. Там нет ни простоты, ни ясности. Онанизм для виртуоза… Но эту мелодию, по меньшей мере, можно слушать.

— Это «Cantilena Candida», из репертуара божественной Озмы, в вольной интерпретации нашего филармонического джаз-оркестра. Кстати, вы слышали, что Озма прилетает?

— Я не слышал, — проворчал Кратов. — Я видел. Вы забили весь город дурацкой рекламой.

— И слегка потеснили вас, с вашим мордобоем… Согласитесь, коллега, что всякая реклама изначально глупа. Это трюизм, даже не требующий пояснений. Но если уж рекламировать, то предпочтительнее высокое искусство, приобщающее огрубелые сердца к таинствам небес, нежели кровавые ристалища, призванные распалять низменные позывы в не так уж и далеко отошедших от дерева обезьянах.

— Красиво сказано, клянусь собакой!

— Кошкой, друг мой! В Тритое принято клясться кошкой…

Они вошли, сбросив мокрые плащи в углу. Устроились за свободным столиком недалеко от стойки.

— Пива и паукрабов! — возгласил Понтефракт. — И две порции фирменного!

— А что здесь «фирменное»? — опасливо осведомился Кратов.

— Понятия не имею, — сказал Понтефракт. — Но, во имя кошки, пусть только попробуют отравить члена Магистрата и его гостя! — Он безуспешно пытался раскурить потухшую под дождем сигару от настольной лампы. — Так о чем вы там не думали, друг мой?

— Совсем недавно мне в голову не приходило, что Земле кто-то станет угрожать, а тем более — что она будет готовиться к отражению такой угрозы.

— Будет, — сказал Понтефракт. — Да она уже готовится, и еще как прилежно готовится. И всегда была готова. И пусть вас не вводит в заблуждение мнимая бесшабашность многославного и разношерстного, бог ему прости, народа Эльдорадо.