В мозгу у нее звучали слова Лори: «Такой парень просто опасен».

«Куда более опасен, чем ты думаешь, Лори. Намного опаснее».

Все это глупо. Она не какой‑нибудь крутой шериф, с пистолетом в руке преследующий убийцу, о таких она только в книжках читала. Она просто‑напросто девчонка и сама не знает, что делает.

Но поступить иначе она не могла. Никто ее и слушать не станет, это ясно. Ни родители, ни учителя, ни полиция. Нужны доказательства – это ей давным‑давно вбили в голову те же самые детективные книжки, но как раз доказательств у нее и не было.

Она просто знала, вот и все. Просто соединила одно с другим – то, что услышала от Бадди, с тем, что узнала про Питера Рейда в школе, и с тем, что рассказала Лори.

Носком ботинка Сьюзен отогнула стойку у велосипеда и поставила ее так, что теперь велосипед мог стоять сам по себе. Вытерев повлажневшие ладони о джинсы, она глубоко вздохнула и направилась к дому. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как раздавшийся за спиной голос остановил ее:

– Что, черт возьми, ты тут делаешь?

С сильно бьющимся сердцем Сьюзен медленно повернулась. Дом Лапалья стоял между двумя уличными фонарями, так что она не могла разглядеть фигуру, возникшую перед ней в тени. Но она узнала голос Бадди.

– Я знаю, что случилось в ущелье, – сказала она.

Он никак не отреагировал – ничего не сказал, не двинулся с места. Как будто в нем сосредоточилась вся тишина этой ночи.

– Одного не понимаю – зачем тебе понадобилось, чтобы я об этом узнала? – добавила Сьюзен.

Снова никакого ответа. Сьюзен вспомнила, как кто‑то в школе говорил, что многие парни в компании Бадди носят при себе ножи и не боятся пускать их в дело. Сьюзен сглотнула слюну.

– Я не убивал его, – наконец проговорил Бадди. – Это все Анжела.

Он сделал шаг вперед, теперь Сьюзен могла лучше разглядеть его. Ей хотелось бежать без оглядки, но ноги словно приросли к месту, не столько от страха, сколько оттого, что она чувствовала себя в долгу перед Питером. До чего же смешно! Она никогда не видела этого юношу, пока он был жив, но ее старания выяснить историю гибели Питера так облегчили ей переход в новую школу, что она считала себя его должницей. Ведь она была так поглощена мыслями о Питере, что не успела почувствовать себя смущенной, застенчивой или глупой, как с ней обычно случалось.

– Его убила Анжела? – тихо переспросила она. Бадди кивнул.

– Если бы только она… не… не спала с ним…

В его голосе звучала такая боль, что Сьюзен, как ни странно, невольно захотелось успокоить его, пусть он даже и убийца. Но вместо этого она сказала:

– Но я слышала, ты просто посмеялся, узнав об этом.

Теперь его голос звучал вызывающе:

– А что, по‑твоему, мне оставалось? Да и дело было уже прошлое. Но я не мог выбросить их из головы, все думал, как они тогда смеялись надо мной. Знаешь, что Пит сказал мне, когда я про них узнал? «Слушай, друг, прости. Но так уж получилось». Представляешь?

Бадди сунул руку в карман, и Сьюзен начала думать, что же делать, если он вытащит нож. Но Бадди достал сигареты и закурил. Сьюзен заметила, что у него дрожат руки.

– Их двоих я любил больше всего на свете, – продолжал Бадди. – Я вообще, кроме них, никого никогда не любил. – Он замолчал, потом добавил: – А ты когда‑нибудь теряла кого‑то, кого по‑настоящему любила?

Сьюзен подумала про деда и кивнула. «Но я его не убивала», – пронеслось у нее в голове.

– Так что же случилось в ущелье? – спросила она.

– Мы любили туда ходить, наша компания – я, Пит и Анжела, и те, кого приводил Пит.