– Хорошо, Анна. Мэран ждала продолжения.

– Я… я насчет Лесли, – выговорила наконец миссис Баттербери.

Мэран энергично закивала.

– Она делает заметные успехи. Думаю, у нее настоящий дар.

– У вас, возможно, и хорошо, но… вот взгляните на это.

Вытащив из сумочки несколько сложенных листков, миссис Баттербери протянула их Мэран. Пять страниц, аккуратно исписанных убористым почерком Лесли: Мэран его сразу узнала. Похоже, школьное сочинение. Она пробежала взглядом сделанные красными чернилами замечания учителя на первой странице: «Хороший стиль, развитое воображение, но в следующий раз, пожалуйста, придерживайся заданной темы». Потом Мэран быстро просмотрела листы. Последние два абзаца ей захотелось перечитать:

«Древние боги и их волшебство никуда не исчезли, они не превратились в домовых и в маленьких фей, похожих на персонажей из мультиков Диснея; боги просто изменились. Пришествие Христа и христианство на самом деле освободили их, древних духов больше не связывают чаяния и надежды людей, и теперь они могут быть тем, кем им вздумается.

Они все еще здесь и бродят среди нас. Просто мы больше не узнаем их».

Мэран подняла глаза.

– Что‑то это мне напоминает.

– Было задано сочинение на тему «этнические меньшинства Ньюфорда», – пояснила миссис Баттербери.

– Тогда для тех, кто верит, что в Ньюфорде живут феи, – улыбнулась Мэран, – сочинение Лесли как раз кстати.

– Простите, – перебила ее миссис Баттербери, – но я не вижу здесь ничего забавного. Мне от этого становится как‑то не по себе.

– Нет, это мне следует извиниться, – поспешила Мэран. – Я не собиралась шутить над вашей озабоченностью. Но все‑таки, боюсь, я не совсем понимаю вашу тревогу. Вид у миссис Баттербери сделался еще более неуверенный.

– Но ведь это так… очевидно. Должно быть, Лесли связалась с какими‑то оккультистами или пристрастилась к наркотикам. А может, произошло и то и другое.

– Вы пришли к такому выводу всего лишь из‑за этого сочинения? – удивилась Мэран. Ей с трудом удавалось скрывать свое изумление.

– Лесли только и говорит, что о феях и волшебстве. Или, вернее сказать, говорила. Сейчас она не слишком‑то со мной общается.

Миссис Баттербери замолчала. Мэран снова взглянула на сочинение, прочла еще немного, ожидая, что мать Лесли заговорит. Через несколько мгновений она подняла глаза и увидела, что миссис Баттербери с надеждой смотрит на нее.

Мэран прокашлялась.

– Я не совсем понимаю, почему вы пришли с этим ко мне, – наконец сказала она.

– Я надеюсь, вы поговорите с Лесли. Она вас обожает. Уверена, она к вам прислушается.

– И что я ей скажу?

– Что мыслить таким образом, – миссис Баттербери движением руки показала на сочинение, которое держала в руках Мэран, – нельзя.

– Не уверена, что я могу…

Мэран не успела досказать «это сделать», как миссис Баттербери схватила ее за руку.

– Пожалуйста, – заговорила она. – Я не знаю, к кому еще обратиться. Через несколько дней Лесли исполнится шестнадцать. По закону она получит право жить самостоятельно, и я боюсь, она просто уйдет из дома, если мы не сможем поладить.

Разумеется, я у себя в доме не потерплю наркотиков… или оккультизма. Но я… – У нее в глазах внезапно заблестели непролившиеся слезы. – Я так боюсь потерять ее…

Она откинулась на спинку стула. Выудила из сумки носовой платок и промокнула глаза.

– Ладно, – вздохнула Мэран.