– Ас чего ты вдруг вспомнила своего древесного мальчика? – спросила Джули.

Она снова чуть было не хихикнула, но Сара отвела глаза, стала смотреть в окно, и у нее опять сделался мечтательный вид.

– Не знаю, – ответила она. – Просто смотрела в сад и вдруг вспомнила. Интересно, что же с ним все‑таки стало?

– Джеми дал мне кое‑какие книжки про человека с таким же именем, как у тебя, – сказала Сара рыжему мальчишке, когда увидела его в следующий раз. – Я их прочла, пошла в библиотеку и нашла там еще кое‑что. Знаешь, оказывается, твой тезка был очень знаменит.

– Да, мне говорили, – улыбнулся мальчик.

– Но все это так запутано, – продолжала Сара. – Про одного и того же человека придумано столько разных историй… Как узнать, какие из них – правда? Как ты думаешь?

– Вот что получается, когда сталкиваются легенда и миф, – сказал мальчишка. – Все перепутывается.

– Как ты считаешь, был ли на самом деле настоящий Мерлин? Кроме тебя, конечно.

– Великий волшебник, которого, в конце концов, заключили в дерево?

Сара кивнула.

– Не думаю, – сказал мальчишка.

– Да?

Сара даже не пыталась скрыть разочарование.

– Но нельзя сказать, что и человека по имени Мерлин никогда не было, – добавил мальчик. – Он мог быть бардом, мог быть носителем древней мудрости. А может быть, его волшебство было куда слабее, чем великие колдовские деяния, которые приписывают ему в этих историях.

– И он действительно окончил свои дни в дереве? – жадно допытывалась Сара. – Тогда он мог быть похожим на тебя. А еще я читала, будто его заперли в пещере. Но, по‑моему, дерево интереснее, как ты думаешь?

Ведь ее‑то Мерлин жил именно в дереве.

– Возможно, речь шла просто об идее дерева. Сара в замешательстве заморгала.

– Что ты хочешь сказать?

– В этих историях, по‑моему, говорится, будто никто никого не должен учить, иначе ученик будет знать слишком много и обратит свои знания против учителя. Но я этому не верю. Передача знаний не могла бы подкосить такого человека, как Мерлин.

– А что могло бы?

– Ну, он мог зайти слишком далеко в своем стремлении до всего докопаться… Или так углубиться в перепись деревьев, что забыл, где оставил собственное тело, в один прекрасный день стать тем, кого изучал.

– Я не понимаю.

– Знаю, – улыбнулся рыжий мальчишка. – Но яснее выразиться не могу.

– Почему? – удивилась Сара. Она начиталась рассказов о состязаниях рыцарей и волшебников, и они все еще звучали у нее в мозгу. – Тебя что, заколдовали? И заключили в этот дуб?

Она сгорала от любопытства и была полна решимости вызнать все, что можно, но ловкий мальчишка умело перевел разговор на другую тему, и Сара так и не получила ответа на свои вопросы.

В ту ночь шел дождь, но на следующие сутки небо прояснилось. Луна сияла над Мондримским лесом, словно золотой медовый шар; звезды были такие яркие и казались такими близкими, что Сара думала: стоит только потянуться, и она сорвет одну из них, как яблоко с дерева. Девочка выбралась из спальни, находившейся в северо‑западной башне, и тихонько, как мышка, проскользнув по длинному, темному коридору, вышла в сад.

Она ждала волшебства.

Одно дело сны. Сара знала разницу между тем, что снится, и тем, что бывает наяву; между рыжим мальчишкой, живущим в дереве, и обычными мальчиками; между сказочным очарованием книг, которыми она зачитывается, – очарованием, плотным, как слой желудей под дубом, и реальным миром, где волшебством считаются карточные фокусы, а волшебником называют актера, вынимающего из шляпы кролика в шоу Эда Салливана.