— А где этот подросток нашел блокнот? — Дэн решил задавать вопросы по существу.

— А он разве мне докладывал? Как про милицию услыхал, так и дал деру. Совершенно невоспитанная молодежь нынче пошла. Вот раньше бы как…

Дэн не слушал, он лихорадочно пытался сообразить, что нужно делать. В этот момент на лестнице пронеслись совершенно неприличные выражения. Это сосед Саныч, известный Дэну по множеству не вполне законных дел, споткнулся, спускаясь со своего третьего этажа. «Вот кто может что-нибудь знать. Этот же такой, никакой информации мимо себя не пропустит…» — подумалось Дэну.

— Саныч? — строгим тоном обратился Дэн к Аниному соседу, — Ты куда это собрался? Ну — ка обожди, есть о чем потолковать.

— А че я? — Саныч сразу ощетинился, — Я ни при чем, — потом, видимо решив, что Денис Игоревич человек нужный, остановился, и, нелепо раскланявшись, произнес, — К услугам родной милиции…

— Ты мне тут не юродствуй, — строго произнес Дэн, — поехали-ка со мной в отделение.

— Это за что? Я уже год, как все по закону…

— Неважно за что. За что — найдем в случае надобности. Поехали. Пару вопросов задам. Если честно ответишь, домой пойдешь и на твои аферы базарные пока все глаза закроем.

Саныч быстро сориентировался и молча кивнул. На самом деле, Дэну совсем не хотелось, вести Саныча в участок. Но не здесь же, на лестнице, разговаривать… Плюс к этому, Дэн опрометчиво пообещал Деркачу, что заберет того, после визита к Юворскому. Пришлось посадить Саныча в «Москвич» и повезти с собой.

— Теперь так, — спрашивал Дэн по дороге, — Быстро и кратко изложи все, что ты знаешь об исчезновении своей соседки, Оголюк Анны.

— Я?! Не, начальник, ты, это, не там копаешь… Я про нее вообще ничего не знаю…

— Знаешь что, родненький, — Дэн решил разговаривать с общественностью на привычном ей языке, — Мне не нравятся твои отношения с моей девушкой!

— Ой, — Саныч совершенно офанарел от такого поворота событий, — Так вот ты о чем… Братан, поверь, да у нас с ней в натуре все духовно!

От подобной фразы Дэна слегка передернуло, но, вовремя опомнившись, он решил относиться к происходящему с юмором.

— Когда ты видел ее в последний раз? Колись, а то хуже будет.

Саныч напрягся, явно пытаясь вспомнить, последнюю встречу с соседкой.

— Ну… Это… Я зарядку делал, а она на подъезде сидела…

Юворский побледнел. Владислава, не отрываясь, смотрела ему в глаза. У обоих был музыкальный слух, оба уловили, что щелчок был двойным. Оба знали, что означает одинарный такой щелчок. Через несколько секунд и Юворский и Владислав осознали происшедшее и кабинет Андрея Яковлевича наполнился звонким хохотом. Дело в том, что у обоих закончилась пленка в диктофоне.

— Ах ты бесстыжая, — не переставая хохотать выдавил из себя Юворский, — это же чистой воды шпионство.

— А вы? — Влада тоже смеялась, — Мне простительно, я журналистом два года работала. Мне теперь, чтоб какой-то материал переварить, необходимо его раза два дома с диктофона прослушать. А вы, взрослый человек!

— Влада, — Юворский резко стал серьезным, — Отдай мне кассету.