— Как? — переспросил он. — Я так скажу: если кому и доверять общак, так я бы работяге и доверил. Есть там такие, что им миллиард дай, они до копейки сохранят. А доить надо других, барыг всяких, цеховиков. А насчет дури я сказал: в Ростове этого не поймут. Кто начнет этим барыжить — может и на пике очутиться. Или пуля… в жизненно важный орган, — произнес он с особым выражением. — Все! Пошли братва, — велел он нам тоном, не терпящим возражений. — Пусть люди подумают, поскрипят мозгами. Предложение конкретное, ответ жду завтра.

Мы послушно встали, так толком и не успев вкусить шикарных яств. Михалыч захромал к выходу, мы за ним, все это в гробовой тишине, никто не посмел вякнуть.

Когда вышли в вестибюль, Михалыч, скривив рот, обронил:

— Хочешь мира — готовься к войне, тоже умными людьми сказано…

— Так что теперь делать? — осторожно спросил Демид.

— Отдыхать, — коротко сказал вор. — До завтра. Без излишеств. Ясно?

— Да.

— Тогда по номерам!

Когда мы с Танком вошли в свой, он начал:

— Слышь, брат, может, по сто грамм вмажем? Или побольше?.. А может, девок вызовем? Это же не… не эти?..

— Не излишества?

— Ну!

— Подумаем.

Я подошел к окну — и обомлел.

Прямо у входа в ресторан стояли два наглухо зашторенных «пазика», из них стремительно, в черном порядке выбегали крепкие ребята в сером «городском» камуфляже, с автоматами в руках — уже человек десять, не меньше, и а из автобусов все выбегали, выбегали новые…

ОМОН! Цель понятна — сходка в «Рубине».

Глава 18

Видно, что-то изменилось в моей осанке, потому что Танк это заметил:

— Что там, братан?..

Он подошел ко мне и тоже ахнул, вернее, охнул:

— Ох ты, мать же твою!.. Это чо?!

— Хрен через плечо… — процедил я. — Это называется спецоперация.

Последние бойцы выбежали из автобуса, пропали в ресторанной двери. Я представил, что сейчас творится в зале: «Всем лежать! Руки за голову! Работает ОМОН!..» — и прочие прелести.

— И чего теперь будет? — глупо спросил Танк.

— Да ничего хорошего, — я отвернулся. — Теперь на нас могут подумать! Типа мы знали, что будет, потому и свалили.

— М-мать его… Да разве ж мы знали?!

— А кого это волнует… — начал я, но тут кто-то ломанулся в закрытую дверь, отчаянно забарабанил в нее:

— Молодежь, открывай!.. — голос Степаныча.

Танк бросился открывать.

Степаныч ввалился встрепанный, вздыбленный, что и понятно.

— Пацаны, — задыхаясь, заговорил он, — видали, что творится?!

— Видали. Уже и подумать успели…

— Что на нас стрелку переведут? Это точно. Короче, так: закрыться в номере, ждать дальнейших распоряжений. Вещи собрать по-быстрому, полная готовность к эвакуации. Приказ Демида. Что дальше — я вас извещу. Без меня никуда! Ясно?

— Яснее не бывает, — я кивнул.

— Ждите меня! — и Степаныч исчез.

— Тебе собираться долго? — спросил я.

Танк пожал плечами:

— Да ну… Пять минут.

Примерно таковы же были и мои сборы. Закончив их, я вновь подошел к оконному проему.